|
|
Доклад: Москва во время Новой экономической Политики
Доклад: Москва во время Новой экономической Политики
ВВЕДЕНИЕ.
Из резолюции Десятого съезда РКП(б) «О замене разверстки натуральным налогом»
1. Для обеспечения правильного и спокойного ведение хозяйства на основе более
свободного распоряжения земле владельцем своими хозяйственными ресурсами, для
укрепления крестьянского хозяйства и поднятия его производительности, а также
в целях точного установления падающих на землевладельцев государственных
обязательств разверстка как способ государственных заготовок продовольствия,
сырья и фуража заменяется натуральным налогом...
3. Налог взимается в виде процентного и долевого отчисления от произведенных
в хозяйстве продуктов, исходя из учета урожая, числа едоков в хозяйстве и
фактического наличия скота в нем...
8. Все запасы продовольствия, сырья и фуража, остающиеся у землевладельцев
после выполнения ими налога, находятся в полном их распоряжении и могут бы
используемы ими для улучшения и укрепления своего хозяйства, для повышения
личного потребления и для обмена на продукты фабрично-заводской и кустарной
промышленности и сельскохозяйственного производства.
Обмен допускается в пределах местного хозяйственного оборота.
Из доклада Н. И. Бухарина о новой экономической политике. 17 апреля 1925 года.
Система военного коммунизма выполнила свою историческую роль, роль такой
хозяйственной формы, которая должна была более или менее правильно
распределить уже имеющиеся запасы, когда характерным являлось не столько
развитие хозяйства и подъем производительных сил, сколько потребление уже
имеющихся запасов. Система военного коммунизма определялась не тем, что
промышленность оживляла сельское хозяйство и обратно; дело было не в том,
чтобы внутри промышленности оживлять различные отрасли, чтобы установить
условия, в которых хозяйственные факторы взаимно оплодотворяли бы друг друга.
Военно-коммунистическая политика имела своим содержанием раньше всего
рациональную организацию потребления, причем в первую очередь это потребление
должно было охватить армию и остатки рабочего класса в городах. Эту
историческую роль система военного коммунизма выполнила. Но совершенно ясно,
что, когда нужно было восстанавливать хозяйство, система военного коммунизма
не могла дольше существовать. В нашем партийном сознании это отражалось таким
образом, что мы начали сознавать необходимость «отпереть», освободить от
связывавших его пут товарооборот.
Мы его сперва отперли на пол-оборота ключа; мы сказали: местный товарооборот.
Но оказалось, что потребности развивающегося хозяйства или хозяйства, которое
делало первые шаги к тому, чтобы развиваться, в сознании разных классов, – и
что особенно важно – в сознании рабочего класса отражались как властная
потребность раздвижения рамок этого хозяйственного оборота. Отсюда мы пришли
к тому, что мы должны были сделать еще полуоборот ключа, отпереть то, что
было заперто в эпоху военного коммунизма. Мы это сделали и получили новую
экономическую политику.
В чем смысл новой экономической политики? У целого ряда наших партийных
товарищей смысл новой экономической политики сводится только к одному:
крестьянин на нас наступал, мелкобуржуазная стихия взбунтовалась, мы
отступили, и больше ничего – и только к этому якобы сводится все дело. Но
дело, конечно, не только в этом, вернее, не столько в этом. Смысл новой
экономической политики, которую Ленин еще в брошюре о продналоге назвал
правильной экономической политикой (в противоположность военному коммунизму,
который он там же в этой брошюре охарактеризовал как «печальную
необходимость», навязанную нам развернутым фронтом гражданской войны), – в
том, что целый ряд хозяйственных факторов, которые раньше не могли
оплодотворять друг друга, потому что они были заперты на ключ военного
коммунизма, оказались теперь в состоянии оплодотворять друг друга и тем самым
способствовать хозяйственному росту.
При системе военного коммунизма крестьянин не был заинтересован в том, чтобы
больше производить. Все излишки у него отбирались, легально продавать он не
мог, его личный стимул хозяйствования был подрезан. Поэтому была полная
хозяйственная «размычка». Товарооборот был заперт на ключ. Следовательно,
неизбежно должна была стоять и наша промышленность. Но и внутри самой крупной
промышленности мы имели явления отрицательного порядка, вытекавшие из
недоучета личной заинтересованности. Если у нас не было сдельщины и т. п., мы
тем самым заперли частный индивидуалистический стимул и тот, который есть
даже в рабочем классе. Когда мы перешли к сдельщине и к другим формам оплаты,
мы этим ключом открыли и фактор личной заинтересованности даже членов
рабочего класса, заставили содействовать развитию хозяйства.
Что значит с общехозяйственной точки зрения установление торговой связи
города и деревни? Это значит, что мы сделали для города возможным
хозяйственно оплодотворять деревню, а для деревни сделали возможным
хозяйственно оплодотворять город. Другими словами, самый глубокий смысл новой
экономической политики заключается в том, что мы впервые открыли возможность
взаимного оплодотворения разных хозяйственных сил, различных хозяйственных
факторов, а только на основе этого и получается хозяйственный рост. Только из
этой связи и из взаимного воздействия этих хозяйственных факторов и
получается этот хозяйственный рост, т. е. рост производительных сил и подъем
хозяйства.
Вы можете иметь сколько вам угодно самой лучшей, самой квалифицированной
рабочей силы; вы можете иметь довольно хороший инвентарь в крестьянском
хозяйстве, даже не разоренном; вы можете иметь очень цветущих, здоровых
«пейзан» вместо полуголодных крестьян; но, если вы не дадите возможность
различным хозяйственным факторам экономически воздействовать друг на друга, –
у вас будут стоять фабрики, у вас будут стоять заводы, у вас будут падать
крестьянские хозяйства; у вас будет общее попятное движение.
Нужно было эти различные хозяйственные группы, эти различные хозяйственные
факторы сцепить таким образом, чтобы обеспечить их взаимное экономическое
оплодотворение. Исходя отсюда, мы вырабатывали наши лозунги при переходе к
новой экономической политике; поэтому совершенно не случайно мы пошли по
линии торговли в первую очередь, потому что торговля-то и означает как раз ту
связь, которая позволяет воздействовать одному хозяйственному фактору на
другой, в первую очередь городу на деревню и обратно.
Это и есть основа новой экономической политики, и если мы под этим углом
зрения посмотрим на различные хозяйственные этапы, которые мы прошли, то наше
движение можно определить как движение от «запертого» ко все более
«отомкнутому» хозяйственному обороту.
«Старые заводы восстановлены – начинаем строить новые»
а первых порах восстановление разрушенного хозяйства шло медленно. Одной из
причин этого было страшное стихийное бедствие—засуха, поразившая ряд районов
страны в 1920 и 1921 гг. Неурожаем были охвачены 34 губернии.
Голод стучался и в ворота Москвы. Он грозил новыми бедствиями и без того уже
измученным годами недоедании москвичам. Но не было растерянности на их
лицах. Все заботы и тревоги отходили на задний план перед
главным—необходимостью помочь умирающим от голода людям в Поволжье,
наиболее пострадавшем от засухи. По решению Московского Совета все виды
торговли, продукция промысловых артелей, услуги городского транспорта,
продукты и предметы роскоши были обложены специальным налогом в пользу
голодающих. Театры Москвы ставили спектакли, известные артисты устраивали
концерты, среди населения организовывались лотереи, сборы от которых шли в
помощь голодающим.
Энергичные меры, принятые Советским правительством, вскоре дали свои
результаты: через год продовольственные трудности были в основном
ликвидированы. Началось и постепенное улучшение экономической жизни столицы.
Прежде всего наступило оживление в легкой промышленности, особенно в
текстильной, изделий которой люди были лишены в течение ряда лет.
Возрождалась слава московского текстиля, известного далеко за пределами
России. Сложнее было восстановить металлическое производство. Не хватало
самых необходимых материалов, остро чувствовался недостаток
квалифицированных рабочих и инженеров. Но и здесь усилия москвичей принесли
значительные успехи.
Одним из первых был восстановлен металлургический завод бывш. Гужона. в пятую
годовщину Октября получивший название «Серп и молот». В 1921 г. печь № 7
дала первую послевоенную плавку, а уже в 1926 г. металл с маркой «Серпа и
молота» можно было увидеть в разных концах страны: на фермах
железнодорожных мостов, на мачтах линий электропередачи, на металлических
каркасах новых заводских гигантов, на рамах первых советских автомобилей, на
станках.
В не менее трудных условиях шло восстановление единственного в то время
завода по производству металлообрабатывающих станков в Москве «Красный
пролетарий». Всю зиму 1921/22 г. рабочим приходилось трудиться в нетопленых
корпусах при температуре ниже нуля. Прошло всего пять лет, и завод «Красный
пролетарий» превратился в одно из крупнейших предприятий советского
станкостроения. На одно из первых мест в стране по выпуску электрических
двигателей вышел завод «Динамо». В ночь на 1 ноября 1924 г. на заводе АМО
бригадой Н. С. Королева был собран первый в Советском Союзе грузовой
автомобиль АМО Ф-15. На демонстрации в день празднования 7-й годовщины
Октября колонну автозаводцев возглавили 10 первых автомашин, созданных их
руками.
Успешно развертывалось строительство новых электростанций. Весной 1922 г.
состоялось торжественное открытие Каширской электростанции, работавшей на
подмосковных бурых углях. Вскоре среди торфяных болот Подмосковья поднялись
здания одной из крупнейших торфяных электростанций мира—Шатурской ГРЭС им.
В. И. Ульянова-Ленина. Новые электростанции значительно усилили
энерговооруженность московской промышленности, позволили начать
электрификацию городских окраин, до революции фактически не имевших
электрического освещения.
В 1922 г. в Москве была сосредоточена четверть всех промышленных
предприятий страны, на долю которых приходилось почти 40% валовой
промышленной продукции.
Восстанавливая и развивая свое хозяйство, москвичи стремились оказать
максимальную помощь трудящимся бывших национальных окраин России, чтобы
поднять их экономический и культурный уровень. Так, в 1921 г., когда началась
электрификация столицы Азербайджана Баку, рабочие «Динамо» отправили туда
свои электромоторы. Они же помогли в 1924 г. пустить Бакинский трамвай и
наладить в Баку добычу нефти из новых скважин. С помощью стальных канатов
«Серпа и молота» шахтеры Донбасса начали восстановительные работы на шахтах.
Счетные машины завода им. Дзержинского, подъемные краны завода подъемных
сооружений, гидромониторы и торфоформовочные машины, краны-корчеватели и
краны-погрузчики завода им. Владимира Ильича работали во всех концах нашей
необъятной страны.
Творческая инициатива рабочих столицы, принимавших активное участие в борьбе
за восстановление и развитие промышленности, ярко проявилась в развертывании
движения изобретателей и рационализаторов. Рабочий завода АМО Попов изобрел
автомат для прорезывания шлицов на головках шурупов, винтов и пробок к блокам
цилиндров. Рабочие «Серпа и молота» Болонкин и Ружицкий предложили автомат
для ковки болтов. Только в течение 1925 г. московские металлисты,
текстильщики и печатники внесли более 8000 рационализаторских предложений,
направленных на поднятие производительности труда и снижение себестоимости
выпускаемой продукции.
Укрепилось финансовое положение страны. Денежная реформа, завершившаяся в
1924 г., ввела в обращение полноценные, золотом обеспеченные червонцы.
Для того чтобы ускорить темпы восстановления хозяйственной жизни, с 1921 г.
в Москве, как и во всей стране, допускалась в определенных пределах
деятельность частного капитала при сохранении командных высот народного
хозяйства в руках пролетарского государства. Частным предпринимателям
разрешалось открывать небольшие промышленные и торговые заведения, а также
кредитные учреждения. Привлекался и иностранный капитал.
Новая экономическая политика (НЭП), проводившаяся по решению Х съезда РКП(б)
с 1921 г., должна была способствовать подъему народного хозяйства и
обеспечить условия для его социалистической перестройки.
Ярким свидетельством успехов в восстановлении экономики страны стала 1-я
Сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка СССР, открывшаяся
летом 1923 г. в Москве.
Выставка разместилась на берегу Москвы-реки. Между Крымским мостом и
Нескучным садом возник целый выставочный городок. Все районы страны, вплоть
до самых отдаленных, прислали сюда продукты своего труда. Павильоны
полеводства, животноводства, садоводства, лесного хозяйства демонстрировали
подъем сельскохозяйственного производства. О достижениях промышленности
рассказывали экспонаты павильонов машиностроения, металла и электричества,
текстильного и швейного производства и др. Выставку с огромным интересом
осматривали москвичи и многочисленные гости столицы.
Большое впечатление произвела выставка на зарубежный мир. Россия, о
неизбежной гибели которой без энергичной помощи извне писал Герберт Уэллс в
1920 г., менее чем через три года поразила весь мир своими достижениями в
области хозяйственного развития. Иностранцев особенно изумляли павильоны,
показывающие успехи тяжелой промышленности. «Выставка машин явилась для
меня полной неожиданностью»,—написал в книге отзывов американский сенатор
Лафоллет после посещения павильона «Металл и электропромышленность». А
министр одного из иностранных государств отмечал, что этот павильон
«является лучшим показателем того, что Россия может совершенно самостоятельно
производить большинство предметов, до сих пор ввозившихся из-за границы».
Столица Союза Советских Социалистических Республик
Москва являлась тем могучим источником, откуда все народы нашей страны
черпали силу и поддержку для великой творческой работы по строительству
социализма.
Еще в годы гражданской войны с переездом в Москву правительства РСФСР она
стала объединяющим центром для трудящихся всех национальных районов бывшей
царской России в их борьбе с внутренней и внешней контрреволюцией. Поэтому,
когда встал вопрос о превращении сложившегося в период гражданской войны
военно-политического союза советских национальных республик в более тесное,
государственное объединение, как того требовали экономические и политические
интересы их народов, кандидатура Москвы на роль столицы нового,
федеративного пролетарского государства была единственной.
23 декабря 1922 г. в Большом театре открылся Х Всероссийский съезд Советов,
который признал целесообразным объединение Украины, Белоруссии, Федерации
Закавказских республик и РСФСР в единое союзное государство, как предлагал В.
И. Ленин. Аналогичные съезды Советов прошли и в других советских
республиках. Избранным на этих съездах делегациям было поручено разработать
Декларацию об образовании Союза Советских Социалистических Республик и
подписать Союзный договор.
Ровно через неделю, 30 декабря, в Большом театре вновь собрались делегаты.
Теперь это были представители всех четырех советских республик, которые
прибыли в Москву на I съезд Советов СССР. Закавказская Социалистическая
Федеративная Советская Республика, Украинская Социалистическая
Советская Республика, Белорусская Социалистическая Советская Республика и
Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика добровольно
объединились в союзное государство. Это был триумф идей ленинизма, ленинской
национальной политики Коммунистической партии. Съезд Советов утвердил
Декларацию и Договор об образовании СССР. В Договоре было записано:
«Столицею Союза Советских Социалистических Республик является город Москва».
При этом Москва осталась столицей РСФСР, в ней находятся правительство и
центральные учреждения Российской Федерации.
Ленинские принципы добровольного государственного союза равноправных народов
были положены в основу первой Конституции Союза Советских Социалистических
Республик, утвержденной II съездом Советов СССР 31 января 1924 г.
Высшим органом государственной власти в СССР стал Всесоюзный съезд Советов, а
в период между съездами— постоянно действующий Центральный Исполнительный
Комитет (ЦИК) СССР, председателями которого были избраны М. И. Калинин
(РСФСР), Г. И. Петровский (УССР), А. Г. Червяков (БССР), Н. И. Нариманов
(ЗСФСР).
Закрывая I съезд Советов СССР, «всероссийский староста» М. И. Калинин от
имени делегатов заявил: «Мы, рабочие и крестьяне, особенно рады, что здесь в
Москве происходит этот первый объединительный съезд всех народов, населяющих
советские республики». На 2-й сессии ЦИК было сформировано правительство
СССР— Совет Народных Комиссаров (СНК) СССР во главе с В. И. Лениным.
С созданием Союза ССР, с появлением новых и преобразованием старых
государственных учреждений, как было намечено Конституцией СССР, неизмеримо
возросли значение Москвы как столицы Советского государства, ее роль в
политической, экономической и культурной жизни страны. Усиление значения
Москвы как общесоюзного центра явилось результатом и свидетельством
крепнувшего союза рабочего класса и крестьянства, дружбы всех советских
народов.
Послы едут в Москву
Образование Союза ССР имело всемирно-историческое значение. Оно
опрокидывало все расчеты империалистических держав на возможность
разобщения советских республик, превращало Советское государство в
неприступную крепость против капитализма, в надежный оплот мира, демократии
и прогресса.
Потерпев неудачу в военной интервенции, разочаровавшись в возможности
победы внутренней контрреволюции в ходе вооруженной борьбы с Советской
властью, капиталистические державы Запада не оставляли замыслов уничтожить
советский строй. В конце 1921—начале 1922 г. они предприняли попытку добиться
экономического закабаления советских республик, используя для этого
средства дипломатии.
Державы Антанты решили созвать в Генуе (Италия) международную конференцию
будто бы «с целью содействовать экономическому возрождению Европы». На нее
была приглашена и Советская Россия.
Советское правительство дало согласие участвовать в конференции. Все
советские республики специальными решениями передали РСФСР защиту на ней
своих интересов. В Геную была направлена представительная делегация во главе
с народным комиссаром иностранных дел Г. В. Чичериным.
На Генуэзскую конференцию, которая проходила в апреле—мае 1922 г.,
империалистические державы пришли с планом превращения Советской страны в
полуколонию международного капитала. Перед Советским правительством были
выдвинуты требования признания «финансовых обязательств всех бывших доныне в
России властей», возвращения бывшим иностранным владельцам
национализированных предприятий, отмены государственной монополии советской
внешней торговли, установления для иностранных подданных в советских
республиках режима экстерриториальности по примеру того, который был навязан
колониальным странам Востока.
Советская делегация отвергла эти притязания и представила свою,
конструктивную программу, основанную на ленинском принципе мирного
сосуществования стран с различным социальным строем.
Впервые в практике международных отношений на Генуэзской конференции от имени
Советского правительства было внесено реальное предложение о всеобщем
сокращении вооружений и запрещении наиболее варварских средств ведения войны,
в том числе применения химических отравляющих веществ.
В ходе конференции была предпринята попытка создать против Советской России
единый фронт капиталистических держав, в который вошли бы как страны
Антанты, так и другие капиталистические государства, включая Германию.
Однако Советское правительство прорвало этот фронт, сумев использовать
межимпериалистические противоречия и заключив 16 апреля 1922 г. в Рапалло
(Италия) договор с Германией. Рапалльский договор устанавливал между двумя
государствами нормальные дипломатические отношения, основанные на
равноправии договаривающихся сторон. Договор знаменовал конец
дипломатической изоляции Советской страны. Вместе с другими международными
актами он убедительно свидетельствовал о том, что советской дипломатии
удалось разорвать кольцо политической блокады. Создав основу для
взаимовыгодных торгово-экономических связей, договор способствовал также
разрыву кольца экономической блокады вокруг Советской
России. В мировых дипломатических отношениях наступал новый период— период
дипломатического признания первого социалистического государства.
Сначала лейбористское правительство Великобритании в ноте на имя народного
комиссара иностранных дел СССР от 2 февраля 1924 г. известило о том, что
«признает Союз Советских Социалистических Республик как правительство де-юре
тех территорий бывшей Российской империи, которые признают его власть». В
тот же день II съезд Советов СССР, проходивший в Москве, заслушав
внеочередное сообщение Наркоминдела, принял резолюцию, в которой
приветствовал этот акт. В резолюции отмечалось, что «сотрудничество народов
Великобритании и СССР неизменно останется одной из первых забот союзного
советского правительства».
В течение февраля—марта 1924 г. признали СССР де-юре и установили с ним
дипломатические отношения Италия, Австрия, Норвегия, Греция, Швеция. К
концу 1925 г. СССР имел дипломатические отношения с большинством стран
Европы, рядом стран Америки и Азии. Все чаще послы иностранных держав
поднимались по ступенькам Большого Кремлевского дворца, чтобы вручить
руководителям Советского государства свои верительные грамоты.
|
|
Главная