Человек

тоже есть результирующий показатель личности. Сила воли делает

мировоззрение цельным, устойчивым и придает ему действенную силу. Люди с

сильной волей обладают и сильным характером. Таких людей обычно уважают и

справедливо воспринимают как лидеров, зная, чего можно ожидать от такого

человека. Признается, что великим характером обладает тот, кто своими

поступками добивается великих целей, соответствуя требованиям объективных,

разумно обоснованных и социально значимых идеалов, служа маяком для других.

Он стремится к осуществлению не только объективно, но и субъективно

оправданных целей, а энергия воли имеет достойное себя содержание. Если же

характер человека теряет свою объективность, размельчаясь в случайных,

мелких, пустых целях, то он переходит в упрямство, становится

деформированно субъективным. Упрямство — это уже не характер, а пародия на

него. Препятствуя общению человека с другими, оно обладает отталкивающей

силой.

Без воли невозможны ни нравственность, ни гражданственность, невозможно

вообще общественное самоутверждение человеческого индивида как личности.

Особым компонентом личности является ее нравственность. Нравственная

сущность личности «проверяется» на многое. Социальные обстоятельства

нередко приводят к тому, что человек, поставленный перед выбором, не всегда

следует самому себе, этическому императиву своей личности. В такие моменты

он превращается в марионетку социальных сил, и это наносит непоправимый

ущерб цельности его личности. Люди по-разному реагируют на испытания: одна

личность может «сплющиться» под ударами молота социального насилия, а

другая — закалиться. Только высоконравственные и глубоко интеллектуальные

личности испытывают острое чувство трагизма от сознания своей «не-

личности», то есть неспособности совершать то, что диктует сокровенный

смысл «я». Только свободно проявляющаяся личность может сохранить чувство

собственного достоинства. Мера субъективной свободы личности определяется

ее нравственным императивом и является показателем степени развитости самой

личности.

В личности важно видеть не только единое и общее, но и уникальное,

своеобразное. Углубленное постижение сущности личности предполагает

рассмотрение ее не только как социального, но и индивидуально-самобытного

существа. Уникальность человека проявляется уже на биологическом уровне.

Сама природа зорко бережет в человеке не только его родовую сущность, но и

уникальное, особенное в нем, хранимое в его генофонде. Все клетки организма

заключают в себе генетически контролируемые специфические молекулы,

делающие данного индивида биологически неповторимым: ребенок появляется на

свет уже с даром уникальности. Разнообразие человеческих индивидуальностей

поразительно, и на этом уровне уникальность наблюдается даже у животных:

кто хоть сколько-нибудь имел возможность наблюдать поведение нескольких

животных одного вида в одинаковых условиях, не мог не заметить различий в

их «характерах». Уникальность людей поразительна даже в своем внешнем

проявлении. Однако подлинный ее смысл связан не столько с внешним обликом

человека, сколько с его внутренним духовным миром, с особенным способом его

бытия в мире, с манерой его поведения, общения с людьми и природой.

Уникальность личностей имеет существенный социальный смысл. Что же

представляет собой личностная уникальность? Личность включает в себя общие

черты, свойственные ей как представителю человеческого рода: ей свойственны

и особенные признаки как представителю определенного общества с его

специфическими социально-политическими, национальными. историческими

традициями, формами культуры. Но вместе с тем личность есть нечто

уникальное, что связано, во-первых, с ее наследственными особенностями и,

во-вторых, с неповторимыми условиями микросреды, в которых она

взращивается. Но это еще не все. Наследственные особенности, неповторимые

условия микросреды и разворачивающаяся в этих условиях деятельность

личности создают неповторимый личностный опыт — все это вместе и формирует

социально-психологическую уникальность личности. Но индивидуальность есть

не некая сумма этих аспектов, а их органическое единство, такой сплав,

который в действительности неразложим на свои составляющие: личность не

может по своему произволу оторвать от себя что-то одно и заменить его на

другое, она всегда обременена багажом своей биографии. «Индивидуальность —

это неделимость, единство, целостность, бесконечность; с головы до ног, от

первого до последнего атома, насквозь, повсюду я индивидуальное существо».

Можно ли в таком случае про кого-нибудь сказать, что у него вообще нет

ничего своего? Нет, конечно. У конкретного человека всегда есть что-нибудь

свое, хотя бы неповторимая тупость, не позволяющая ему адекватно оценить

ситуацию и себя в этой ситуации.

Индивидуальность не есть, конечно, некий абсолют, она не обладает полной

и окончательной завершенностью, что является условием ее постоянного

движения, изменения, развития, но в то же время индивидуальность — это

самый устойчивый инвариант личностной структуры человека, изменяющийся и

одновременно неизменный на протяжении всей жизни человека, скрывающаяся под

множеством оболочек самая нежная часть его — душа .

Какова же значимость уникальных особенностей личности в жизни общества?

Каким было бы общество, случись вдруг, что в силу каких-то причин все люди

в нем оказались бы на одно лицо, со штампованными мозгами, мыслями,

чувствами, способностями? Представим себе такой мысленный эксперимент: все

люди данного общества оказались каким-то искусственным образом

перемешанными в однородную массу телесного и духовного, из которого рука

всесильного экспериментатора, разделив эту массу ровно пополам на женскую и

мужскую части, сделала всех однотипными и во всем равными друг другу. Могла

ли бы эта двойная одинаковость образовать нормальное общество?

Разнообразие индивидуальностей — существенное условие и форма проявления

успешного развития общества. Индивидуальная неповторимость и оригинальность

личности — это не просто величайшая общественная ценность, а настоятельная

потребность развития здорового, разумно организованного общества.

5. Человек, коллектив и общество. Формирование и развитие

Проблему личности нельзя решать всерьез без четкой философской постановки

вопроса о взаимосвязи личности и общества. В каких же формах она

проявляется?

Связь личности и общества опосредствована прежде всего первичным

коллективом: семейным, учебным, трудовым. Только через коллектив каждый его

член входит в общество. Отсюда понятна его решающая роль — роль

исключительно важной «клеточки» целостного социального организма, где

личность складывается духовно и физически, где путем усвоения языка и

овладения общественно выработанными формами деятельности она впитывает в

себя в той или иной мере созданное трудами предшественников.

Непосредственные формы общения, складывающиеся в коллективе, образуют

социальные связи, формируя облик каждого человека. Через первичный

коллектив идет «отдача» личного обществу и достижений общества — личности.

И как каждая личность несет на себе печать своего коллектива, так и каждый

коллектив несет на себе печать составляющих его членов: будучи формирующим

началом для личностей, он сам формируется ими. Коллектив не есть нечто

безликое, сплошное и однородное. Он в данном отношении представляет собой

соединение разных неповторимых индивидуальностей. И в нем личность не

тонет, не растворяется, а выявляется и самоутверждается. Выполняя ту или

иную общественную функцию, каждый человек играет и свою индивидуально-

неповторимую роль, имеющую в громадном спектре разнообразных видов

деятельности единую основу. В развитом коллективе человек поднимается до

осознания значимости своей личности.

Если коллектив, вбирая в себя личность, сам формируется своими членами,

то цели этого формирования задаются ему обществом в целом. Здесь надо

различать коллективы формальные (официальные) и так называемые неформальные

(неофициальные). Последние объединяются, как правило, по интересам — это

клубы, общества, секции, здесь связи между их членами характеризуются

большей свободой личностных проявлений, отношениями дружбы, симпатии, в

этих коллективах, как правило, выше творческое проявление сил.

Ныне при достаточно широко развитой социально-психологической службе на

предприятиях проводится политика создания трудовых коллективов, где все их

члены были бы объединены также по неформальным признакам: в данном случае

речь идет о способностях людей, их собственной оценке своих возможностей и

понимании каждым, что он действительно на своем месте и что он —

необходимый, равноправный, равноуважаемый член коллектива. Но и в каждом

формальном коллективе функции человека не исчерпываются лишь его

общественно заданной ролью, люди объединяются не только чисто

производственными отношениями, а и другими интересами: политическими,

нравственными, эстетическими, научными взглядами и мыслями, чаще же всего

особенно близкими им житейскими проблемами.

Поскольку, как уже сказано, каждый член коллектива — личность,

индивидуальность со своим особым пониманием, опытом, складом ума и

характера, постольку даже в самом тесно спаянном коллективе возможны

разногласия и даже противоречия. В условиях наличия последних как раз и

«проверяется на прочность» и коллектив, и каждая отдельная личность —

дойдет ли противоречие до антагонизма, или оно будет преодолено общими

усилиями ко всеобщему благу.

III. ЧЕЛОВЕК В ПОТОКЕ ИСТОРИИ

Конкретно-историческое понимание личности

Взаимоотношения человека и общества существенным образом

видоизменялись в ходе истории. Изменялось вместе с этим и конкретное

наполнение, конкретное содержание и собственно личности. Ретроспективный

взгляд на историю раскрывает перед нами богатство и разнообразие типов

личностей, характерных для определенных типов культур и мировоззрений:

античности. средневековья, эпохи Возрождения, нового времени и т. д.

Личность XX столетия резко отличается, например, от личности даже не

столь отдаленного исторического прошлого, скажем. личности XVIII—XIX вв.

Это связано не только с культурными эпохами в истории человечества, но и со

сменой общественно-экономических формаций.

При родовом строе личные интересы были подавляемы интересами выживания

рода в целом (а значит, и каждого отдельного индивида, принадлежащего к

этому роду), каждая взрослая особь выполняла жестко предписанную ей родом и

силой традиций роль. Общество в целом в своей жизнедеятельности

руководствовалось ритуалами, обычаями предков. В деятельности человека

органично для него реализовывалась в примитивных. неразвитых формах его

родовая, общественная сущность. Это была первая историческая ступень в

развитии человеческой личности, внутренний духовный мир которой заполнялся

нерасчлененным социально-природным бытием, выступавшим в анимизированной

форме действия сверхъестественных сил.

С возникновением рабовладельческой и феодальной формаций, античной II

средневековой культур возникает и новый тип отношений индивида и общества.

В этих обществах, в которых образовались классы с разными и

противоположными интересами, а вследствие этого сформировалось и

государство вместе с официально оформленными правовыми отношениями граждан

в нем, индивиды (свободные граждане в рабовладельческом обществе и граждане

феодального общества) стали выступать субъектами права и обязанностей. Это

означало признание определенной самостоятельности действий за отдельным

индивидом, и соответственно предусматривалась способность индивида отвечать

за свои действия. Здесь уже шел бурный процесс становления личности,

которая несла на себе печать, с одной стороны, сословного коллективизма, а

с другой — классовой ограниченности, чем и обусловливалось в конечном счете

ее содержание, формы социальной активности или пассивности, образ жизни и

ее мировоззрение. Однако, несмотря на общую эксплуататорскую сущность обеих

формаций, личность эпохи античности резко отличалась от личности

феодального общества: они жили в условиях разных типов культур. Античное

общество — это общество языческое. Сам человек и вообще весь социум

воспринимались по образу и подобию космоса, откуда и понимание

предзаданности судьбы человека. Человек мог быть, безусловно,

самостоятельным в решении своих земных дел, но в последней инстанции он все-

таки осознавал себя как орудие космического миропорядка, воплощенного в

идее судьбы. У каждого была своя судьба, и он не волен был изменить ее по

своему произволу. Мировоззрение античной личности оставалось

мифологическим.

В период средневековья в христианской религии личность была осознана как

целостное автономное образование. Усложнился и уточнился ее духовный мир:

она вошла в интимный контакт с персонифицированным богом. Мировоззрение

христианизированной личности окрашивалось эсхатологическим мотивом — отсюда

и направленность ее на замкнутую духовную жизнь, совершенствование духа —

души, воспитание чувства покорности и непротивления. Имела место

своеобразная сублимация телесного духовным, связанная с подготовкой к

загробной жизни. Религиозным началом были пронизаны все поры человеческого

существования, что и обусловливало соответствующий образ жизни. Для

личности эпохи раннего христианства характерен сугубо личностный героизм —

подвижничество. Напряженная внутренняя жизнь индивида, с нравственно-

мировоззренческим стержнем, являющимся средоточием психического «я»,

расширяясь, охватывала собою всю сферу его личности, оставляя мало места

биологическим и социальным составляющим. В жизни средневековой личности

большое место занимают собственно нравственные ценности в отличие от

ценностей утилитарно-материальных.

В новой культурной среде, связанной с переходом от феодализма к

капиталистическим формам хозяйства, зарождается личность нового типа. В

эпоху Возрождения очень остро была осознана свобода человека, автономия для

бога была осознана как автономия для самого человека: отныне человек —

распорядитель своей собственной судьбы, наделенный свободой выбора.

Достоинство человека заключается в том, что он причастен всему земному и

небесному — от низшего до наивысшего. Свобода выбора означает для него

своеобразную космическую незакрепленность, самостоятельность творческого

самоопределения; человек вкусил упоение от беспредельных возможностей своих

сущностных сил и ощутил себя господином мира. В эпоху Просвещения разум

занял господствующую позицию: все подвергалось сомнению и критике, что не

выдерживало испытаний силой разума. Это означало значительную

рационализацию всех сторон общественной жизни, но, помимо прочего, означало

главным образом бурный расцвет науки. В межчеловеческие связи вклинилось

как бы опосредствующее звено — техника. Рационализация жизни означала

сужение эмоционально-душевной стороны внутреннего мира личности. Изменились

и ценностные ориентации, и мировоззрение. По мере утверждения и развития

капитализма высшей ценностью наделялись такие качества личности, как сила

воли, деловитость, одаренность, имевшие, однако, и обратную сторону —

эгоизм, индивидуализм, беспощадность и т. д. Дальнейшее развитие

капитализма привело к глобальному отчуждению личности. Сложилась личность

индивидуалистического типа с плюралистическим мировоззрением, с вещной

ориентацией. Ее душевно-духовные ценности вытесняются рационалистически-

прагматическими ориентациями. Характеризуя психологию индивидуализма, А.

Шопенгауэр заявлял, что каждый желает над всем властвовать и уничтожить

все, что ему противится, каждый считает себя средоточием мира, свое

собственное существование и благополучие предпочитает всему другому, готов

уничтожить мир. чтобы только свое собственное «я» поддержать несколько

долее. Каждый рассматривает себя как цель, в то время как все другие для

него суть только средство. Так в человеческие отношения проникает принцип

утилитаризма. Психология индивидуализма неизбежно приводит к острому

чувству одиночества и взаимному отчуждению людей.

IV. ЧЕЛОВЕК КАК ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА

1. Природа человека. Диалектика сущности и существования

Поворот к «конкретному» человеку. Вся история как философских учений, так

и специальных естественных и гуманитарных наук свидетельствует о неустанных

попытках познать природу человека, смысл его бытия и перспективы развития.

Усилия многих ученых разработать целостную теорию человека всегда

наталкивались на серьезные трудности, связанные, в частности, с тем, что

специальные науки о человеке давали знание лишь фрагментарное — об

отдельных сторонах жизнедеятельности его организма, сознания и поведения, а

не о человеке как целом. Между тем все более росла потребность в создании

целостной картины человеческого бытия, в которой человек выступал бы не

просто как вещь среди других вещей, а как субъект социальной и культурно-

исторической деятельности, действующее и чувствующее существо, обладающее

сложным и неповторимым внутренним миром.

Особое место в истории философии занимают 30—40-е годы XIX века, ибо они

ознаменовались поворотом многих философов к «живому», «конкретному»

существованию человека (С. Кьеркегор), формированием антропологического

принципа в философии (Л. Фейербах) и возникновением принципиально новых

представлений о человеке (К. Маркс, Ф. Энгельс). Этот поворот был вызван

прежде всего социально-историческими причинами, развитием

капиталистического способа производства, когда частное предпринимательство

все более требовало освобождения от феодальных оков, проявления личной

инициативы, предприимчивости, творческих задатков человека. Вопрос стоял

так: кто является реальным субъектом истории, каковы пути и средства

превращения человека из отчужденного в свободного творца своей судьбы?

Вполне закономерно, что проблемы конкретного, действительного человека, к

которым обращались и Кьеркегор, и младогегельянцы, и Фейербах, во весь рост

встали и перед Марксом и Энгельсом. Поскольку предшествовавшие искания не

привели к успеху и «конкретный» человек все же оставался абстрактным, то

задача заключалась, по словам Энгельса, в том, чтобы заменить культ

абстрактного человека наукой о действительных лицах в их историческом

развитии.

Характерным для традиционных идеалистических и религиозных представлений

о человеке был отрыв его от природы. Человек изображался как одно из

творений бога, как момент «мирового разума», «мировой идеи» (объективно-

идеалистические направления) или же как «чистая субъективность», «чистое

само-. сознание» (субъективно-идеалистические направления).

В противоположность идеалистическим интерпретациям марксистская концепция

человека исходит из признания единства человека и природы, основывается на

материалистическом понимании человека как природного существа. Человек — не

осколок или порождение некой сверхъестественной силы, а часть предметного,

материального мира, телесное существо.

Однако марксистское понимание человека отнюдь не ограничивается

определением его как существа природного, «части» природы. Такое

определение не выходило бы за рамки решения проблемы человека в

домарксистском (метафизическом) материализме, который недооценивал роль

активных способностей субъекта и фактически подчинял его законам природы,

низводил к положению вещи среди вещей.

Определяющее значение в становлении человека К. Маркс и Ф. Энгельс

придавали труду, который по своей природе является коллективной,

общественной деятельностью. В процессе труда формировались новые по

сравнению с животным предком качества человека—социальные (сознание, язык,

мировоззрение и т. д.). Поэтому человек в марксистской концепции предстал

не просто как часть природы, а как высший продукт ее развития, как

природное существо особого рода. Иными словами, была вскрыта специфичность

общественной природы человека как «родового существа». Этот подход открывал

возможность анализа человека в контексте его не только природных, но и

общественных связей, интерпретации его как носителя не только биологической

формы движения материи, но и социальной. Человеческий индивид «является

продуктом, с одной стороны, его природной организации, а с другой —

условий, окружающих человека в течение всей жизни...» .

В то же время человек — не просто «продукт» окружающей среды, но и творец

ее. Посредством осознанно-целенаправленных действий он активно изменяет

среду и в ходе ее преобразования изменяется и сам. Поэтому, выявляя

специфику человека как природного существа и его отличие от животного, К.

Маркс выдвинул очень важное положение о том, что человек — это деятельное

природное существо, обладающее жизненными силами, которые заложены в нем «в

виде задатков и способностей».

Выявляя сущность человека, К. Маркс искал прежде всего то общее для всех

людей условие, которое стало неотъемлемым и определяющим фактором их бытия

и которое сделало их людьми. Это — труд, который есть «вечное естественное

условие человеческой жизни». В труде, деятельности, высшей формой которой

является революционно-преобразующая деятельность, проявляется специфика

человека.

Преобразованная человеческим трудом объективная реальность, продукты

человеческого труда становятся человеческой реальностью, «миром человека»,

«второй природой». Продукты труда человека — это «вторая», «очеловеченная»,

«гуманизированная» природа по отношению к «первой», то есть естественной

природе.

В отличие от домарксистских мыслителей, которые не видели никакой связи

между сущностью человека и очеловеченной природой, промышленностью,

техникой и т. д., Маркс показал, что предметное бытие промышленности и ее

история являются «раскрытой книгой человеческих сущностных сил». Чтение

этой книги приводит к познанию сущности человека в ее реализованной,

опредмеченной, то есть претворенной в действительность, форме.

В шестом тезисе о Фейербахе К. Маркс пришел к выводу: «...сущность

человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей

действительности она есть совокупность всех общественных отношений» ".

В этой формулировке К. Маркса содержится очень глубокая мысль, но она

выражена в предельно сжатой форме, что приводило нередко к односторонней ее

интерпретации. Одни истолковывают это положение так, что Маркс якобы

отождествлял сущность человека с наличными социальными отношениями данной

социальной системой. Другие считают, что он сводил понимание человека к

совокупности одних лишь производственных отношений. Третьи утверждают,

будто названное положение не выражает активной, деятельной сущности

человека.

В действительности же указанный тезис К. Маркса имел своей целью прежде

всего противопоставить абстрактному антропологическому пониманию человека

лишь как части природы (например, у Л. Фейербаха) понимание его как

социальной сущности, иными словами, как совокупности общественных отношений

(в буквальном переводе—«ансамбля» этих отношений).

К. Маркс и Ф. Энгельс подчеркивали, что сущность человека неправомерно

отождествлять ни с чистой субъективностью (например, самосознанием), ни с

объективной формой проявления сущности (опредмеченными результатами

деятельности). Сущность человека выявляется в особом характере его

предметной деятельности. Отсюда вытекает, что для познания сущности

человека необходимо анализировать не просто совокупность общественных

отношений, как нечто внешнее человеку, а диалектику взаимодействия

творческих сил человека с той социальной структурой, в рамках которой

развертывается его деятельность. Кроме того, определение родовой сущности

человека как совокупности «всех общественных отношений» означает, что она

формируется не только данными отношениями, в которых существует индивид, но

и всей предшествовавшей историей человечества, его культуры.

Соотношение биологического и социального в человеке. Человек как

уникальный биологический вид Homo sapiens возник около 40 тысяч лет назад в

результате длительного процесса становления общества, который одновременно

являлся и периодом формирования человека. Таким образом, он возник в

результате единого процесса антропосоциогенеза. С формированием мышления и

языка началось одновременное становление производственных, социально-

экономических отношений как особого вида материи — социальной материи.

Своеобразие ее заключается в том, что, будучи объективной и первичной по

отношению к общественному сознанию, она в отличие от природной материи не

может существовать без сознания. Человек — это высший уровень организации

материи, осознающей саму себя. Способность производить орудия труда

является видовым отличием человека от животного.

У человека с самого начала его становления не было биологической

предопределенности к какому-нибудь одному, заранее заданному виду

жизнедеятельности (как это имеет место у животных). Морфологическая

структура человека такова, что она позволяет ему осуществлять любой вид

деятельности. Тем самым он выступает не как замкнутое в себе, а «открытое

миру» существо, универсальное в своих творческих возможностях и

проявлениях.

В процессе исторического развития человека его организм остается в общем

тем же, отдельные изменения в нем происходят крайне медленно и не носят

существенного характера. Даже средний объем мозга современного человека

сохранился таким, каким он был у кроманьонцев и неандертальцев,— примерно

1400 кубических сантиметров. По некоторым данным, произошло даже уменьшение

объема мозга с 1450 кубических сантиметров у неандертальцев (проживавших

100 тысяч лет назад) до 1350 кубических сантиметров у современного

человека, что было связано с большим развитием центров ассоциации в лобно-

височных его отделах.

По мнению физиологов, лишь 1/10 возможностей мозга используется

человеком, хотя поток воспринимаемой им ныне информации и уровень решения

задач по ее переработке значительно превосходят соответствующие параметры

недавнего прошлого. Все это дает основание сделать вывод, что дальнейшая

эволюция мозга будет идти не за счет увеличения количества нервных клеток и

веса мозга, а за счет скрытых резервов: например, путем усложнения связей

между клетками, более целесообразного их использования и, как полагают

ученые, прежде всего за счет тех отделов мозга, которые ведают сложными

логическими операциями. В свете сказанного представляются необоснованными

пессимистические прогнозы некоторых западных ученых, предрекающих

вырождение человечества в результате инволюции (сморщивания) либо слишком

быстрой эволюции мозга.

Решающее влияние на развитие человека социального фактора не ведет к

исчезновению природного в человеке. Они находятся в диалектическом единстве

и взаимодействии. Под воздействием человеческой деятельности биологическое

в значительной мере (но не полностью) претерпело модификацию и достигло в

ряде отношений более высокого уровня развития, нежели у других

представителей животного мира, то есть «очеловечилось».

Хотя биологические структуры и функции человеческого организма

обнаруживают общее с высшими животными, в них содержится и существенно

новое, сформировавшееся в результате трудовой деятельности человека.

Преимущество человека перед животным в том, что его жизнедеятельность

находится под контролем его сознания и воли и что он научился производить

не только для удовлетворения своих непосредственных физиологических

потребностей, но и для других людей. Поэтому произведенный человеком

предмет приобретает общественно значимые свойства, а потребности и

чувственность все более развиваются. В ходе этого развития появляются

«музыкальное ухо, чувствующий красоту формы глаз,— короче говоря, такие

чувства, которые способны к человеческим наслаждениям...» .

Поэтому биологическое в человеке — это не только то, что генетически

сближает и роднит человека с животным предком, но и то новое (обусловленное

морфофизическими особенностями организма), чем он отличается от животного.

Уникальность человека обусловлена тем, что в отличие от животных он наряду

с генетической программой (которая закодирована в наследственных

структурах, записана в молекулах ДНК и через зародышевые клетки переходит

от поколения к поколению) имеет возможность благодаря наличию сознания

путем воспитания передавать опыт предыдущих поколений каждому следующему

поколению.

Среди западных ученых весьма распространена тенденция абсолютизировать

роль биологического фактора в структуре человека. Логика их рассуждений

такова: поскольку природа человека имеет биологический характер, ее нельзя

изменить, и, следовательно, любые социальные программы, направленные на

формирование и воспитание нового человека, бесполезны.

В последние годы под влиянием достижений молекулярной и общей генетики

стали появляться различного рода евгенические утопии, которые считают

возможным и необходимым генетическими методами улучшить человека. Одни из

сторонников этих методов ставят задачу усовершенствовать все человечество,

другие — создать лишь касту гениев, ученых, которые будут управлять

«неполноценными» рабами. Все это обосновывается идеей о генетическом

вырождении человека под давлением мутаций, вредных изменений в

наследственности, а также предположением, что человек все еще обременен

комплексом генов, унаследованных от животного предка и являющихся

источником его агрессивности и других пороков.

Сама по себе постановка вопроса о возможности вмешательства в механизм

наследственности человека с целью изменения его генетической структуры

знаменует собой новый подход к исследованию организма человека и, в

частности, открывает возможность лечения различного рода наследственных

болезней и защиты наследственности от вредоносного влияния на нее радиации,

некоторых химических соединений и других внешних факторов. Однако многие

ученые справедливо подчеркивают недопустимость невежественного

вмешательства в наследственность человека, необходимость проявления

социальной ответственности ученого, выступают против угрозы некоторых

евгеников превратить человечество в экспериментальное стадо, в полигон для

выращивания некой новой породы людей путем массовой селекции. Идея

выведения стандартизованных гениев отвлекает внимание от задач социального

переустройства мира, игнорирует величайшую ценность духовной уникальности,

неповторимости личности.

Человек представляет собой сложную биосоциальную структуру, охватывающую

широкую гамму сторон жизнедеятельности человека — от физиологической до

социальной. Биологическое и социальное — это два класса устойчивых

компонентов (подструктур), составляющих структуру человека как целостной

системы. При этом соотношение биологического и социального следует понимать

не как рядоположение, а как соподчинение. В этом соотношении социальное

сохраняет приоритетную, а именно интегративно-преобразующую роль. Хотя

природную основу человека составляют его биологические особенности, все же

определяющими факторами человека (его сущностью) являются не его природные

качества (например, тот или иной тип высшей нервной деятельности, системы

кровообращения и дыхания, цвет кожи и волос и т.д.), а социально значимые

качества. Совокупность этих качеств образует понятие личности.

Сущность и существование. Реальный образ человека (его действительность)

не сводится к категории сущности, так как включает в себя не только саму

родовую сущность человека, но и его конкретно-историческое существование.

Понятие существования богаче сущности, ибо оно включает в себя не только

проявления сущностных сил человека, но и многообразие его конкретных

социальных, биологических, нравственных, психологических качеств,

особенности его повседневной жизнедеятельности. Существование человека

представляет собой форму проявления его сущности.

В немарксистской литературе неправомерно утверждается, будто марксово

определение сущности человека сводит все богатство бытия человека к одним

общественным отношениям и оставляет в тени многообразные аспекты

существования человека как неповторимого индивидуального бытия. В

действительности же определение человека как сущности социальной отнюдь не

означает сведения всего богатства существования человеческой личности к ее

сущности. Марксизм рассматривает человека в единстве сущности и

существования. При этом подчеркивается, что лишь определение сущности

человека как существа социально-деятельного дает возможность научного

анализа и его индивидуального существования. С другой стороны, путь к

познанию сущности человека лежит через познание форм его существования.

Анализируя диалектику сущности и существования, К. Маркс подчеркивал, что

«мы должны знать, какова человеческая природа вообще и как она

модифицируется в каждую исторически данную эпоху». Иными словами,

человек—это диалектическое единство общего (общечеловеческого, родового),

особенного (формационного, классового) и единичного (индивидуального

способа существования).

Развитие социальности человека, присвоение им своей социальной сущности

идет не прямолинейно, а противоречиво в силу многоплановости развития

человека как личности и неоднозначного влияния на него общественных

институтов в различных социально-исторических условиях. На определенном

этапе истории, в условиях антагонистического разделения труда, это влияние

оказывает тормозящее воздействие на развитие сущностных сил человека.

Продукты человеческой деятельности (в широком смысле, то есть не только

продукты труда, но и деньги, общественно-политические учреждения и

отношения, формы общественного сознания и т. д.) оказываются отчужденными

от человека, превращаются в самостоятельную, не зависимую от людей силу,

господствующую над ними и враждебную им.

Заслуга основоположников марксизма заключается в том, что они не только

раскрыли источник отчуждения в сфере материальной деятельности, но и

сделали важный вывод о возможности и исторической неизбежности ликвидации

отчуждения человека. Для того чтобы возвратить человеку его отчужденную

сущность, нужно превратить отчужденный труд в труд, который был бы

свободным проявлением жизни и поэтому «наслаждением жизнью» (Маркс).

Соотношение понятий «человек», «индивид», «личность», «индивидуальность».

Длительное время в марксистской литературе указанные понятия почти не

различались и употреблялись как нечто взаимозаменяемое. Постепенно этот

подход был преодолен. Названные понятия однопорядковые, но не идентичные.

Вместе с тем различение этих понятий не должно приводить к другой крайности

— их резкому разграничению и противопоставлению.

Наиболее общим, родовым понятием является человек. Человек — это субъект

общественно-исторической деятельности и культуры, или — точнее — субъект

данных общественных отношений и тем самым общемирового исторического и

культурного процесса. Будучи высшей ступенью развития живых организмов на

Земле, он по своей природе представляет собой единство социальных и

природных качеств, получивших отражение в определении человека как

целостной многосложной биосоциальной (биопсихосоциальной) системы.

Индивид — это единичный представитель человеческого рода, частное от

общего, отдельно взятый человек — безотносительно к его реальным

антропологическим и социальным особенностям. Родившийся ребенок — индивид,

но он не есть еще человеческая индивидуальность. Индивид становится

индивидуальностью по мере того, как он перестает быть только «единицей»

человеческого рода и приобретает относительную самостоятельность своего

бытия в обществе, становится личностью.

Личность — это человеческий индивид, взятый в аспекте его социальных

качеств (взгляды, способности, потребности, интересы, моральные убеждения и

т. д.). Она представляет собой динамичную, относительно устойчивую

целостную систему интеллектуальных, социально-культурных и морально-волевых

качеств человека, выраженных в индивидуальных особенностях его сознания и

деятельности. «...Сущность «особой личности»,— писал К. Маркс,— составляет

не ее борода, не ее кровь, не ее абстрактная физическая природа, а ее

социальное качество...». Социальные качества личности проявляются в ее

действиях, поступках, в ее отношении к другим людям. По этим проявляющимся

вовне поступкам, а также посредством анкет, тестов и самонаблюдения можно в

известной степени судить о внутреннем мире человека, его духовных и

нравственных качествах.

Внутреннее содержание личности не есть результат механического внедрения

в ее сознание многообразных внешних воздействий, а итог той внутренней ее

работы, в процессе которой внешнее, пройдя через субъективность личности,

перерабатывается, осваивается и применяется ею в практической деятельности.

Сложившаяся таким образом система воспитанных и самостоятельно выработанных

индивидом социальных качеств проявляется в субъективной форме (идеи,

ценности, интересы, направленность и т. д.), отражающей взаимодействие

личности с окружающим объективным миром. Понятие личности характеризует

человека как активного субъекта социальных отношений. Вместе с тем каждый

человек — это не только субъект, но и объект деятельности, совокупность

функций (ролей), которые он выполняет в силу сложившегося разделения труда,

принадлежности к тому или иному классу или социальной группе с их

идеологией и психологией. Характер мировоззрения личности, формируемого

социальным окружением, воспитанием и самовоспитанием, является одним из

важнейших ее качеств, ее «стержнем». Мировоззрение личности в значительной

мере предопределяет направленность и особенности всех социально значимых ее

решений и поступков.

Если по своей сущности личность социальна, то по способу своего

существования она индивидуальна. Индивидуальность — это неповторимый,

самобытный способ бытия конкретной личности в качестве субъекта

самостоятельной деятельности, индивидуальная форма общественной жизни

человека. Она выражает собственный мир индивида, его особый жизненный путь,

который по своему содержанию определяется социальными условиями, а по

происхождению, структуре и форме носит индивидуальный характер. Сущность

индивидуальности раскрывается в самобытности конкретного индивида, его

способности быть самим собой. Важная роль природных задатков, врожденных

особенностей в ее развитии опосредствована социальными факторами.

Индивидуальность — это единство уникальных и универсальных свойств

человека, целостная система, формирующаяся в процессе диалектического

взаимодействия его качеств — общих, типических (общечеловеческих природно-

антропологических и социальных признаков), особенных (конкретно-

исторических, формационных) и единичных (неповторимых телесных и духовно-

психических характеристик). По мере исторического развития трудовой

деятельности человека происходит все большая дифференциация человеческих

отношений и индивидов, развивается индивидуализация человека и его

отношений в различных областях жизнедеятельности. Марксизм-ленинизм

подчеркивает величайшую ценность индивидуальности, развитие которой играет

важную роль в истории человечества как одно из необходимых условий его

прогресса.

2. Проблема свободы

История развития человечества — это в известном смысле история развития

его свободы и культуры. «...Каждый шаг вперед на пути культуры был шагом к

свободе». В ряду человеческих сущностных сил свобода занимает особое место,

ибо без нее человек не может практически реализовать намеченные цели,

развиваться как личность. Потребность в свободе глубоко заложена в

человеке, она связана с самой сутью его природы.

Законы общественного развития в итоге пробивают себе дорогу, но не в

каждом отдельном случае, а через множество индивидуальных решений. При этом

люди далеко не всегда стихийно следуют внешней необходимости, они

поддерживают ее или сопротивляются ей, проявляя тем самым свою свободу воли

и сознание. Это означает, что всегда существует известный простор для

индивидуального выбора и решения. Люди сами делают историю, хотя и не по

своему произволу.

Свобода есть продукт общественного развития, и степень обладания ею зависит

от конкретно-исторических условий. Поэтому А. Грамши справедливо писал:

«Мера свободы входит в понятие человека». Из этого следует, что человек

обладает не полной, раз и навсегда обретенной свободой, а лишь определенной

ее «мерой», являющейся переменной и зависимой величиной. Мера свободы в

целом зависит от уровня развития производительных сил, степени познания

человеком объективных законов, от характера социально-политического строя

того или иного общества.

В процессе целеполагающей практической деятельности свобода индивида

развертывается в различных аспектах, проходит различные фазы — от

субъективного (внутреннего) осознания индивидом своей свободы, возможности

поступить так или иначе до объективной ее реализации (если для этого есть

условия). Человек имеет возможность заранее выбирать цели своей

деятельности. Но эти цели не результат его субъективистской прихоти или

произвола (ибо в этом случае свобода носила бы не реальный, а иллюзорный

характер); они порождаются объективными условиями жизни человека, в

конечном счете объективной необходимостью. Поэтому целеполагающая

(субъективная, внутренняя) деятельность человека есть в конечном счете

форма объективных, внешних процессов в природе и обществе, хотя и «кажется

человеку, что его цели вне мира взяты, от мира независимы («свобода»).

Индивид ощущает свою свободу прежде всего как личное чувство,

заключающееся в возможности делать выбор, возможности поступать так или

иначе. Однако природа свободы не ограничивается этим субъективным аспектом.

Поскольку человек — деятельное существо, свобода выбора переходит на

следующих высших ступенях в свободу решения, а затем в свободу действия, то

есть в объективную свободу.

Анализируя диалектику внутреннего и внешнего, основоположники марксизма-

ленинизма всегда подчеркивали необходимость исследования природы

субъективного аспекта человеческой деятельности, роли внутренних импульсов

этой деятельности. Отмечая многогранность свободы человека, К. Маркс

выделял не только объективный, но и субъективный ее аспект: «...к свободе

относится не только то, чем я живу, но также и то, как я живу, не только

тот факт, что осуществляю свободу, но и тот факт, что я делаю это свободно»

^ то есть внутренне свободно, самостоятельно, не по принуждению, а согласно

своим убеждениям.

Этот аспект получил название внутренней духовной свободы. Внутренняя

свобода — это специфически человеческая избирательная и согласованная

активность сознания, воли и нравственных сил человека в процессе его

целенаправленной и целесообразной деятельности, это возможность

самостоятельно осуществить выбор, принять решение и воплотить его в жизнь.

К числу важнейших компонентов внутренней свободы человека относятся

следующие: 1) познание возможности поступить так или иначе (в конечном

итоге—познание внешней необходимости); 2) сопоставление, согласование

индивидом этой познанной внешней необходимости со своими внутренними

убеждениями, совестью, личными интересами: 3) проявление воли (выбор и

решение) и вытекающая из этого ответственность; 4) стремление к

самоосуществлению, реализации себя в объективном мире.

Из этого видно, что проблема внутренней свободы — отнюдь не узкая

проблема, замкнутая сама в себе, ограниченная сугубо внутренним миром

индивида и не связанная с внешним миром и человеческой практикой, как это

может показаться на первый взгляд.

Марксистское понимание свободы нередко искажается его противниками,

которые неправомерно сводят это понимание к известной формуле «свобода —

это познанная необходимость», идущей от Спинозы, развитой Гегелем и

употреблявшейся основоположниками марксизма. Подвергая критике данную

формулу, они считают, что если понятие свободы связывать с познанием

необходимости, то человек, руководствующийся этим пониманием, неизбежно

попадает в подчинение необходимости, хотя и осознанной, окажется обреченным

на пассивность.

Однако марксистское определение свободы, как было показано выше, отнюдь

не ограничивается указанной формулой, поскольку она фиксирует не самую суть

свободного деяния, а лишь его предпосылку, условие («осознание

необходимости»). К определяющим моментам марксистского понимания сущности

свободы относятся, во-первых, принцип практической деятельности, реализации

познанной необходимости и, во-вторых, принцип соответствия сделанного

выбора внутренним убеждениям человека, его личным интересам.

Познание внешней необходимости является одним из условий свободы, но

далеко не всегда достаточным. Возможны ситуации, когда выбор, внешне

кажущийся свободным (даже если он совершен на основе познания и учета

объективной необходимости), на самом деле при ближайшем рассмотрении

оказывается несвободным, так как он был сделан скрепя сердце, то есть

вопреки внутренним убеждениям человека, его совести, личным интересам.

Действительно свободный выбор — это выбор, содержание которого не есть

нечто внешнее и чуждое человеку, а соответствует его внутренним желаниям.

Однако внутренний мир человека не изолирован от внешнего, он формируется

под влиянием определенного социального окружения, и побуждения человека в

конечном итоге обусловлены его мировоззрением и интересами. Поэтому при

оценке того или иного выбора нужно учитывать социальную направленность этих

побуждений, чему и кому объективно служат честность и искренность —

социальному прогрессу или реакции.

Поскольку свобода индивида может служить основой не только положительных

ценностей, но и всего того, что связано с несправедливостью,

беспринципностью, аморализмом, постольку сам факт свободного,

самостоятельного выбора не может служить единственным принципом моральной

оценки поступка человека. Поэтому марксистское понимание связывает проблему

внутренней свободы, свободы выбора с объективным содержанием тех ценностей

(положительных или отрицательных), которые выбирает человек, с оценкой

социальной значимости и направленности его побуждений. Только на этой

основе возможна правильная оценка поступков человека.

В противоположность экзистенциалистскому пониманию свободы, которое

проблему моральной ответственности и долга сводит к ответственности

человека только по отношению к самому себе, к своим личным побуждениям,

марксистское понимание исходит из того, что при оценке того или иного

выбора необходимо учитывать степень ответственности человека не только

перед самим собой, но и перед обществом, человечеством. Чувство социальной

ответственности должно пронизывать все проявления человеческой свободы.

Анархистско-безответственная, ничем не мотивированная «свобода» — это уже

не свобода в подлинном смысле этого слова. Равным образом субъективистская

ориентация индивида лишь на ответственность перед самим собой, своими

личными побуждениями также еще не ведет к подлинной свободе. Последняя

возможна при условии нравственной ответственности и морального долга

индивида по отношению к обществу, ибо моральной мерой свободы является

социальная ответственность.

Лишь в рамках практической деятельности, освобожденной от

частнособственнических пут, открывается возможность для реализации истинной

сущности человека, его сущностных сил, его свободы. Путь к свободе личности

— это путь всестороннего развития его духовных и физических способностей.

3. О смысле жизни

Вопрос о смысле жизни человека теснейшим образом связан с пониманием

специфики человека как родового существа, его природы и сущности.

Человеческий род, понимаемый как исторически сменяющие друг друга

поколения людей, обладает определенными специфическими чертами, которые

качественно отличают его от других «сообществ» (например, обезьяньих стад,

муравьев, пчел и т. п.). К общечеловеческим, родовым качествам относится

стремление к познанию, прекрасному, творческой деятельности и всестороннему

развитию, наличие некоторых общечеловеческих норм морали (так называемых

простых норм нравственности и справедливости) и т. д. Однако из этого не

следует, что существует некая вечная, неизменная человеческая природа, на

которую можно было бы опереться в определении смысла жизни. Наоборот, вся

история свидетельствует о беспрерывном изменении природы человека.

Будучи индивидуальной формой проявления человеческого рода, отдельный

человек не может осознавать смысл своей жизни без осознания себя в качестве

личности. Осознание же своей личности происходит не по наитию и не даруется

«свыше», а лишь в результате сравнения себя с себе подобными. Сама

постановка человеком вопроса о смысле жизни возможна лишь тогда, когда в

нем пробуждается осознание своего «я», чувство человеческого достоинства,

когда он начинает задумываться над проблемой объективной значимости своей

жизни.

В каждую историческую эпоху перед обществом встают определенные задачи,

решение которых непосредственным образом влияет на понимание человеком

смысла своей жизни. Поскольку изменялись материальные условия жизни людей,

их социальные и культурные запросы, классовая структура общества, постольку

изменялись и представления людей о смысле жизни. И все же нередко

предпринимались попытки определить некий вечный смысл жизни, однозначный

для всех людей и для всех времен. Помимо традиционно-религиозного

представления («готовить себя к потусторонней жизни») выдвигались

толкования смысла жизни с позиций абстрактной добродетели («служить истине,

добру»), максимального удовлетворения биологических потребностей человека

(«стремиться к наслаждениям»), экзистенциально-пессимистических («человек

рождается для страданий и смерти») и т. д.

Однако понятие смысла жизни не есть нечто заранее уготованное человеку

силами, стоящими над человеком и миром, как это считают философы объективно-

идеалистического толка и богословы. Творцом смысла жизни является сам

человек. Но это не значит, что он формирует этот смысл по своему произволу,

следуя лишь сугубо индивидуальным интересам или бессознательным инстинктам,

внутренней интуиции и т. п., как это считают представители субъективного

идеализма.

Попытки определить формулу, пригодную для всех людей во все исторические

эпохи, то есть некую «вечную формулу» смысла жизни, с самого начала были

обречены на неудачу, ибо в различные исторические эпохи смысл жизни каждый

раз выявляется по-новому и во многом зависит от мировоззренческой

ориентации индивида. По мере развития человечества смысл жизни всегда

означает нечто новое и другое, однако это не значит, что в каждую эпоху он

совершенно новый и совершенно другой. В понимании смысла жизни, его

наиболее общих принципов существует некоторая преемственность, вытекающая

из определенной преемственности в развитии культуры человечества.

История классовых обществ показывает, что представители различных классов

понимали смысл своей жизни по-разному, в соответствии с потребностями и

целями, обусловленными их общественным положением. В обществах, построенных

на принципах частной собственности, для господствующих классов характерны

индивидуалистические, эгоистические и потребительские представления о

смысле жизни. «Самоутверждение» личности в условиях противоборства частных

интересов осуществляется прежде всего путем обладания деньгами, вещами и т.

п. Идея универсального духовного развития человека, поиски великих

гуманистических идеалов и целей вытесняются гонкой приобретательства,

повседневно рекламируемой идеей, будто назначение человека — быть

потребительским существом. Противоречие между технической оснащенностью,

материальным достатком и отсутствием высоких идеалов в определенных

условиях порождает дисгармонию духа, апатию, пессимистические умонастроения

относительно смысла человеческого существования.

Вместе с тем история и современная общественная практика богаты примерами

такого понимания смысла жизни, когда люди не приспособляются пассивно к

стихийным закономерностям общественного развития, а видят смысл своей жизни

в том, чтобы изменить существующее положение в соответствии с идеалами,

обеспечивающими им наиболее полноценную и содержательную жизнь. Лишь в

рамках деятельности, освобожденной от различных форм духовного

одурманивания, открывается возможность для подлинного самоутверждения

человека, реализации его творческих сил, а значит, и для обретения

подлинного смысла жизни. «Смысл жизни,— писал А. М. Горький,— вижу в

творчестве, а творчество самодовлеет и безгранично».

Следует, однако, сказать, что ни труд сам по себе, ни занятия на досуге

сами по себе не достаточны, чтобы придать жизни человека смысл, если в

основе его деятельности не лежат принципы передовой морали, если он не

воодушевлен общественно значимыми идеалами.

Из сказанного выше можно сделать вывод, что правильное понимание смысла

жизни складывается тогда, когда человек способен различать подлинные и

ложные ценности, сознает бесплодность позиций индивидуализма,

бессмысленность жизни лишь для самого себя, то есть тогда, когда стремление

добиться личных успехов идет в русле общественных интересов, а личное

счастье обретается в процессе деятельности на общее благо. Наиболее

глубокий смысл жизни человека в том, чтобы всесторонне развивать свои

способности, реализуя их в деятельности на благо людей. Именно такая

деятельность получает признание со стороны общества, коллектива и в то же

время приносит человеку глубокое удовлетворение и личное счастье.

Но какой смысл имеет жизнь человека, если он знает, что он смертен? По

мнению некоторых людей, все стремления к общему благу, борьба за лучшее

будущее, развитие науки, полеты в космос — все это оказывается ничтожным

перед «загадкой смерти». Подчас от верующих можно услышать, будто атеисты в

вопросе о смысле жизни уходят от теоретического осмысления проблемы

смертности человека, дают человеку «камень вместо хлеба», и что только

религия может ответить на этот вопрос, ибо она срывает покров фальши и

ставит нас лицом к лицу с неприкрытой реальностью — неизбежностью смерти в

земной жизни и необходимостью веры в бессмертие души.

Религиозное миропонимание, используя естественное стремление человека к

самосохранению и учитывая существование психологического барьера страха

смерти, выступает с претензией на преодоление этого барьера путем указания

на возможность воскресения и бессмертия. В действительности же это

иллюзорная попытка решения проблемы.

Проблема смертности, конечно, важная, но ее обсуждение необходимо

увязывать с жизнью. Жизнь и смерть отрицают друг друга, но не абсолютно,

ибо смерть является необходимым моментом и закономерным результатом

жизнедеятельности организма. «...Отрицание жизни,— писал Ф. Энгельс,— по

существу содержится в самой жизни, так что жизнь всегда мыслится в

соотношении со своим необходимым результатом, заключающимся в ней постоянно

в зародыше,— смертью».

Осознание того, что человек живет только один раз, что смерть неизбежна,

в известной мере стимулирует активность человека, постоянно возвращает его

к вопросу о смысле жизни, о возможностях и способах осуществления своих

способностей, своего призвания, о своей роли в усилиях людей построить

жизнь, счастливую для всех. Определенные границы жизни человека заставляют

его действовать, принимать решения уже сейчас, а не откладывать свои

решения и действия до бесконечности или попусту растрачивать свои силы.

Однако человек действует отнюдь не потому, что предвидит неизбежную

смерть. Движущая сила человеческих поступков коренится прежде всего в

необходимости удовлетворять свои насущные потребности. Поэтому, хотя

человек должен помнить о своей смертности, отсюда вовсе не следует, что

перед лицом смерти жизнь его не имеет смысла. История развития человечества

опровергает эту, по сути дела, патологическую точку зрения. Ведь мудрость

человека не в том, чтобы быть во власти мыслей о смерти, а в размышлениях о

жизни. Эпикур утверждал, что смерть для человека — ничто, «так как когда мы

существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда

мы не существуем», то есть когда мы живем — смерти нет, а когда она пришла

— нас уже нет.

Эту же мысль высказывал и Л. Н. Толстой в ответ на вопрос, боится ли он

смерти: человеческая жизнь — это сознание, пока у меня будет сознание, я не

умру, а когда у меня сознания не будет, мне тогда будет все равно. Из

этого, однако, не вытекает, что Толстой был безразличен к вопросу о том,

что будет «потом». Все его творчество проникнуто мучительными раздумьями о

жизни и смерти, добре и зле, о проблемах религии. Вопросы о смысле жизни и

смерти— одна из важнейших тем его художественных и публицистических

произведений, записей в дневниках. Решение этих вопросов отражало

внутреннюю противоречивость мировоззрения Толстого. Известно, что он

подверг резкой критике богословие православной церкви. И в то же время

пытался создать свою религиозно-этическую концепцию, усматривая назначение

человека в нравственном самосовершенствовании. Интересны высказывания

Толстого, направленные против религиозных утверждений о «бессмертии души»:

«Мы говорим о жизни души после смерти. Но если душа будет жить после

смерти, то она должна была жить и до жизни. Однобокая вечность есть

бессмыслица». Отрицая «бессмертие души». Толстой верил в «бессмертие духа»,

но уже лишенного таких личностных качеств, как сознание, индивидуальность,

«я».

Осознание человеком неизбежности своей смерти, скорбь по умершему

содержат в себе, конечно, и трагические мотивы. Но этот трагизм в какой-то

степени смягчается (но не снимается) тем, что отдельный человек, будучи

представителем человеческого рода, остается жить в роде посредством

продуктов своего творчества. Если человек сознает, что его жизнь была

прожита не бесцельно, что он оставил после себя добрые дела, нужные и

полезные для других людей, то он не чувствует себя в одиночестве,

покинутым, забытым, и проблема личной смерти не выдвигается на передний

план, заслоняя все остальное, и отнюдь не исчерпывается фактом физической

смерти. Такой человек свое бессмертие утверждает посредством бессмертия дел

и подвигов, своего вклада в материальный и духовный прогресс человечества.

Человек — единственное существо, знающее, что оно преходяще, и в то же

время борющееся за вечность, за продление своей жизни, за то, чтобы

оставить о себе добрую память в сознании последующих поколений. Продлению

жизни человека способствуют гуманные социально-экономические

преобразования, развитие наук, усовершенствование медицины, борьба с

загрязнением окружающей среды и т. д. Физическая смерть человека еще не

означает духовной смерти его как личности. Если личность ставит перед собой

социально значимые цели, вносит свой вклад на благо людей, то она как бы

запечатлевает себя в создаваемых ею материальных и духовных ценностях,

остается жить в этих ценностях, в памяти людей. Смерть же человека

социально неразвитого и всю жизнь озабоченного лишь удовлетворением своих

физиологических потребностей, то есть лишь потребляющего, означает,

конечно, и смерть его как личности, бесследное ее исчезновение.

IV. ВЫВОД

Человек представляет собой целостное единство биологического

(организменного), психического и социального уровней, которые формируются

из двух: природного и социального, наследственного и прижизненно

приобретенного. При этом человеческий индивид — это не простая

арифметическая сумма биологического, психического и социального, а их

интегральное единство, приводящее к возникновению новой качественной

ступени — человеческой личности.

Главным результирующим свойством личности выступает мировоззрение.

Особым компонентом личности является ее нравственность.

Личность — это мера цельности человека. Без внутренней цельности нет

личности.

Понятие человеческой уникальности имеет существенное значение в

социальном познании, в постижении социальных явлений, событий, в уяснении

механизма функционирования и развития общества, эффективного управления им.

Человек формируется и видоизменяется под влиянием совместной

деятельности, и в этом смысле он оказывается одновременно и субъектом и

объектом воздействия социальных сил и общественных отношений.

Человеческое общество — это высшая ступень организации живых систем.

Личность не растворяется в обществе: сохраняя значение неповторимой и

самостоятельной индивидуальности, она вносит свою лепту в жизнь

общественного целого.

Человек — это субъект общественно-исторической деятельности и культуры,

или — точнее — субъект данных общественных отношений и тем самым

общемирового исторического и культурного процесса. Будучи высшей ступенью

развития живых организмов на Земле, он по своей природе представляет собой

единство социальных и природных качеств, получивших отражение в определении

человека как целостной многосложной биосоциальной (биопсихосоциальной)

системы.

Степень свободы человека зависит от характера и уровня развития общества,

от заботы общества об удовлетворении материальных и духовных потребностей

личности, то есть свобода человека тесно связана со свободой общества. С

другой стороны свободное развитие общества зависит от свободного развития

каждого из его членов, «свободное развитие каждого является условием

свободного развития всех».

Смысл жизни человека раскрывается в многообразных видах деятельности– в

труде, воспитании, семейной жизни, увлечении наукой, литературой и

искусством, в активной общественной деятельности и т. д. При этом труд и

производство — не самоцель, а необходимая предпосылка и реальная основа

создания объективных условий для того, чтобы каждый человек мог проявить

себя, развернуть свои способности, обнаружить таланты, то есть чтобы он

имел реальную возможность свободно развиваться как творчески деятельная

личность.

Призвание, назначение каждого человека не в том, чтобы готовить себя к

«потусторонней жизни», но и не в том, чтобы стремиться к неограниченному

удовлетворению своих биологических потребностей и инстинктов, а в том,

чтобы всесторонне развивать свои физические и духовные силы, все свои

способности. В борьбе за земные цели, за создание достойных человека

условий жизни, в борьбе с многоликими формами зла формируется человек

большой души и светлой мечты, преисполненный веры в значительность

выбранных им ценностей, ради которых стоит жить.

V. СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. А. Г. Мысливченко, А. П. Шептулин. Диалектический и исторический

материализм, М., 1988.

2. А. Г. Спиркин. Основы философии, М., 1988.

Страницы: 1, 2