Изучение лирики в начальной школе

разновидностью бессюжетно-персонажной лирики являются некоторые

стихотворения, получившие название «эппиграмм»(39, 150)

О видах лирики также говорится и в "Методике русского языка в

начальной школе" Н.П.Каноныкина и Н.А.Щербаковой. Они полагают, что

школьной работы важно различать живописную и психологическую лирику,

которые, однако, редко встречаются в чистом виде, т.е. преобладает

смешанный тип лирики. Но нам необходимо уметь распознавать виды лирики,

чтобы методически правильно работать со смешанным типом.

Живописную лирику Н.П.Каноныкин и Н.А.Щербакова характеризуют тем,

что "…она дает тот или иной образ: утра, сенокоса и пр. Под живописным

образом при этом разумеется целостная картина, состоящая из ряда отдельных

образов"(18,206). При этом образы могут быть различными: зрительные,

звуковые, обонятельные. Психологическая лирика имеет дело с переживаниями

самого автора или персонажей, которых он изображает. Автор может изображать

какие-либо переживания персонажей в связи с определенной внешней

обстановкой, вызвавшей их; или в связи с какими-нибудь обстоятельствами

жизни. Психологическая лирика также может говорить о размышлении, раздумьях

автора В живописно-психологической лирике, по мнению авторов, дается какой-

либо целостный живописный образ и говорится о впечатлениях, переживаниях

поэта или персонажа в связи с этим образом.

Заканчивая разговор о видах лирики, хотелось бы повторить, что эти

знания необходимы для организации правильной методической работы при работе

с лирическими произведениями.

Говоря об особенностях лирики, очень важно вспомнить и о сюжете.

Некоторые авторы вообще отрицают наличие сюжета в лирической

поэзии. Так, А.И.Ревякин полагает, что «лирика не обращается к сюжету, либо

обозначает его крайне сжато…»(41, 394).Еще более решительно отрицает

сюжетность в лирике В.В. Одинцов, который считает лирику принципиально

бессюжетной.

Однако большинство исследователей считают, что лирическое произведение

не может быть бессюжетным. Но лирический сюжет весьма своеобразен. В лирике

события воспроизводятся лишь в той мере, какая необходима для их

эмоциональной оценки. Следствием подобной установки и является

фрагментарность, «схематичность», «бессобытийность» и другие особенности

лирического сюжета, резко отличающие его от сюжета в эпосе. По наблюдениям

Т.И. Сильман, сюжет в лирике «развертывается» не своим естественным путем

,не первично, а отраженно, через переживания героя, который с точки зрения

перспективы изображения находится в некоей фиксированной пространственно-

временной точке, соответствующей в психологическом плане состоянию

лирической концентрации»(47, 8).

Самую общую формулу лирического стихотворения Т.И.Сильман рисует в

следующем виде: "оно состоит из двух частей, эмпирической и обобщающей

(обобщение может быть и не высказано, но оно подразумевается), причем в

центре его, в некоей постоянной для данного стихотворения точке, находится

лирический герой, аккумулирующий в своем внутреннем мире протекание

лирического сюжета. Время протекания лирического сюжета заменено в

стихотворении временем его переживания, точно также как стихотворение

непосредственно передаёт не самый сюжет, а переживание этого сюжета

лирическим «я», почему оно в идеале и способно по краткости приближаться к

мгновению"(47, 9).

Важное место в характеристике специфических особенностей лирики

занимает лирическая образность, поскольку именно в художественных образах

заключается основная загадка искусства. Следует сразу оговориться:

некоторые авторы говоря об этом, употребляют термин "образ"(В.Ф.Огнев,

Б.П.Городецкий), другие- "лирический герой"(Т.И.Сильман, Л.И.Тимофеев,

Б.О.Корман). Однако Г.Н.Поспелов не согласен ни с теми, ни с другими, он

высказывает мнение, что такое обозначение не соответствует особенностям

предмета: "Герой, в широком смысле слова,–это действующее лицо

произведения, а медитативная лирика не изображает действий в их «бытийной»

конкретности". Он считает неудачным и термин «лирический персонаж»:

"…Персонаж–это «бытийно» индивидуализированная личность, а в медитативной

лирике нет такой индивидуализации"(39,71). Поэтому Г.Н.Поспелов предлагает

называть субъекта лирической медитации «лирическим субъектом».Мы в

дальнейшем будем пользоваться термином "лирический герой", так как он

наиболее употребим в школе.

Мы говорим: поэзия мыслит образами. В большинстве современных работах

о лирике своеобразие лирического образа сводится к тому, что он

представляется как образ чувства или переживания. «Основным содержанием

образа в лирике, - считает Б.П. Городецкий, -становится не столько лицо,

предмет или какое-либо другое явление внешнего мира, сколько вызванное ими

чувство или тот или иной оттенок его, передаваемые в ореоле предметных

конкретных ассоциаций из внешнего мира»(12 6).С точки зрения В.Ф.Огнева

"Образ – это как бы спеленатая мысль"(34, 60). М.А.Палкин считает

лирическую образность многослойной: "Её наружный, непосредственно

воспринимаемый слой – словесно-речевой. Восприняв образную речь автора или

вымышленного лирического персонажа, читатель проникает во второй слой –

образ говорящего, а через него и его речь постигает образы тех предметов и

явлений, в окружении которых находится лирический герой"(36,21).

По словам В.Ф.Огнева в образе всегда "…аккумулируется большая

смысловая энергия"(34, 60). Но до какого-то момента все это скрыто. Чтобы

образ обнаружил скрытую мысль, «заговорил», надо, чтобы он пришел в

движение, в соприкосновение с другими образами.

Очень интересной нам показалась мысль М.А.Палкина выделить три

разновидности лирического образа: образ – переживание; образ человека,

которому принадлежит переживание; образы предметного мира вызывающие

переживания. В составе лирического произведения эти образы не обособлены

друг от друга, а существуют как органическая целостность словесно-образного

высказывания"(36,16).

Термин "лирический герой" впервые был употреблен Ю.Н. Тыняновым в

статье «Блок» (51,21): «Блок – самая большая лирическая тема Блока. Эта

тема притягивает как тема романа ещё новой не рожденной (или неосознанной)

формации. Об этом лирическом герое и говорят сейчас» (51,118).

В настоящее время термин «лирический герой» имеет несколько значений.

В широком смысле лирическим героем называют образ любого человека,

находящегося в центре лирического стихотворения. Так, в «Кратком словаре

литературоведческих терминов» для школьников говорится: «Лирический герой –

это образ такого героя в лирическом произведении, переживания, мысли и

чувства которого отражены»(39,73). О лирическом герое как о «родном брате»

эпического и драматического героев пишет в «Заметках о лирике» Т.И.

Сильман.

В более узком смысле лирический герой понимается как образ поэта,

каким он предстает в совокупности своих лирических стихотворений. Именно

такое содержание вкладывает в этот термин Л.И.Тимофеев: «Понятие

лирического героя – в конечном счете это понятие, возникающее не в

творческом процессе, а в процессе его восприятия, позволяющее увидеть поэта

во полноте его творческого развития, во всем его значения»(49, 226).

Ещё более узкий смысл термину «лирический герой» придает Б.О.Корман.

По мнению Кормана, лирический герой есть лишь в тех лирических

произведениях, в которых главным предметом изображения является сам поэт:

«Лирический герой – это и носитель речи, и предмет изображения: он открыто

стоит между читателем и изображаемым миром, внимание читателя сосредоточено

преимущественно на том, каков лирический герой, что с ним происходит,

каково его отношение к миру, состояние и пр.»(39,57).

Мы считаем важным после вышеперечисленных мнений привести высказывание

Г.Н.Поспелова: "Субъект лирической медитации - это особого рода

литературный тип, это всегда в той или иной мере плод творческого

воображения поэта, а не реальное лицо, непосредственно взятое из жизни"(39,

69).

Действительно, о самых своих, казалось бы, интимных переживаниях

поэты ощущают необходимость рассказывать многим и многим, и даже сами

склонны читать свои произведения вслух перед совершенно незнакомой

аудиторией. Это – потому, что они, по сути, рассказывают уже не «о себе», а

"в объективированной форме сообщают об определенных душевных переживаниях,

которые открылись им на основании личного опыта, нашедшего отражение в том

или ином стихотворении"(47, 38). Следовательно, лирическое стихотворение

нам интересно не тем, кто именно является носителем мыслей, чувств, какие

лица находятся в тех или иных взаимоотношениях друг с другом. Оно интересно

тем, каковы были мысли, чувства, решения и «открытия» лирического героя в

связи с определенными взаимоотношениями, событиями, переживаниями.

Образ, лирический герой обозначаются обычно личным местоимением

первого лица-«я», «мы". Т.И.Сильман, исходя из этого, называет лирику

безымянной: "…Лирическому герою, исходя из глубины и конкретной единичности

изображаемой ситуации, нет надобности называть ни себя, ни кого бы то ни

было из участников лирического сюжета по имени. Достаточно того, чтобы были

упомянуты «я», «ты», «он», «она» и т.д."(47, 37). Наблюдения позволяют

сделать нам вывод, что в лирике ,как правило, отсутствуют не только имена

героев, но нет указания и на их возраст, профессию, внешность (такие данные

возникают лишь в порядке исключения, как необходимость лирического сюжета),

нет географических названий, нет и указания на то, когда происходит

действие. От всего этого лирический жанр свободен, устремленный к своей

"…основной цели: к краткой обрисовке сути данного лирического сюжета и

того, какой душевный сдвиг в непосредственной связи с этим сюжетом

переживает лирический герой"(47,39).

Неповторимая ценность лирики состоит в том, что, воспринимая и

запоминая лирическое стихотворение, читатель отождествляет себя с

лирическим героем: он не созерцает, а творит новый художественный мир, в

котором факты реальной жизни обогащаются фантазией, а поэтический вымысел

закрепляет впечатления повседневного бытия. Тем самым личный духовный опыт

читателя (учащегося) приобщается к духовному опыту всего человечества.

Далее мы рассмотрим особенности стиха, одной из которых являются

ритмометрические свойства стиха. Лирика использует их сознательно и

целенаправленно в гораздо большей степени, чем эпос. Вопросу ритма уделили

внимание М.А.Палкин в работе "Лирика как искусство стихотворного слова",

Т.И.Сильман в "Заметках о лирике", В.Ф.Огнев в "Книге про стихи".

Человеческий организм весьма чутко и активно реагирует на все

ритмические раздражения, идущие как из внутренних органов, так и из

внешнего мира. Под влиянием сильных ритмических раздражителей человек

испытывает особое ритмическое состояние, его охватывает ритмическое

переживание, влияющее на его самочувствие и мироощущение. Размеренность

стихотворной речи, её специально организованная ритмичность не только не

мешает, но и способствует формированию и воплощению поэтической мысли-

переживания. М.А.Палкин верно заметил: "Для лирического поэта забота о

ритме и его содержательности равнозначна заботе о самой поэзии"(36,212).

М.А.Палкин выделил много видов и разновидностей ритма: "…фонетический,

создаваемый чередованием гласных и согласных звуков, ударных и безударных

слогов; вербальный, возникающий на основе чередования слов и разделяющих их

пауз; синтагматический – чередование синтагм; синтаксический, как результат

чередования однородных синтаксических конструкций; образно-смысловой.

Однако для возникновения специфического эффекта стихотворной речи все эти

виды ритма должны быть соподчинены с собственно стиховым ритмом"(36,222).

Стихотворные ритмы, как и музыкальные, могут быть быстрыми и

медленными, сильными и слабыми, резкими и плавными, монотонными и

меняющимися. Все эти ритмические разновидности, создаваемые речевыми

средствами, подчиненными правилам стихосложения, используются поэтами в

изобразительно-выразительных целях.

Замедленные и ослабленные ритмы «навевают» грустные и печальные

чувства и настроения, также они хорошо передают спокойную повествовательную

интонацию и интонацию торжественной размышляющей речи. Замедленность и

ослабленность ритма создает стихотворная речь, разбитая на многосложные

стихи. Более быстрые и энергичные ритмы, создаваемые чередованием коротких

стихов, усиливают радостное, бодрое настроение или подчеркивают динамизм

изображаемых событий, быструю смену впечатлений и т.д.

По мнению М.А.Палкина, основным ритмообразующим элементом стихотворной

речи, является "…особым образом организованный и отделяемый от

предшествующих и последующих стихов специальными паузами стих-

строка"(36,222). Именно наличие стихов и стихотворных пауз, отсутствующих в

прозе, и позволяет отличить то, что написано стихами, от того, что написано

прозой. В.Ф.Огнев в своей работе обращает внимание на содержательное начало

ритма – "динамическое выдвижение слова поэзии как особого по значению

слова, способность выдвинуть в слове его эмоциональную энергию"(34, 177).

На ритмику стиха, а следовательно, и на его эмоциональную окраску

влияет характер окончаний стихотворных строк. Обратимся к М.А.Палкину:

"Стихи, заканчивающиеся ударным слогом, звучат ритмически более четко и

энергично, чем те, в которых конечное ударение стоит на втором, а тем более

на третьем или четвертом слоге от конца строки. Причина этой ритмической

неоднородности проста: переход от звучания к паузе в стихах с мужскими

окончаниями происходит резко и сразу, в то время как в стихах с женскими

окончаниями звучание переходит в паузу постепенно, что смягчает и ослабляет

ритм"(36,231).

Ритмико-звуковой, а следовательно и эмоциональный, строй стиха во

многом зависит также от того, в какой последовательности рифмуются

стихотворные строк: "Если стихи рифмуются в строго определенной

последовательности, это усиливает мерность стихотворной речи, при

отсутствии такой последовательности рифмовки звучание стиха

прозаизируется"(36,233). Имеет значение и то, насколько удалены друг от

друга рифмующиеся стихи: при смежной рифмовке ритмичность стиха

усиливается; если же рифмуются далеко стоящие друг от друга стихотворные

строки, то такая «отдаленная» рифма менее слышна, а следовательно, и менее

активна как ритмообразующий фактор"(36,233). Следует также обратить

внимание и на то, что ритмичность стиха может быть усилена повторением

рифмы. Повторы, периодичность, равномерность (составляющие основное

свойство ритма) мы и рассмотрим более подробно.

Отличительную особенность лирического высказывания М.А.Палкин видит

"…в его немногословности и в то же время в тяготении к многократным

повторам одних и тех же слов, выражений, синтаксических конструкций… Поэт-

лирик чаще всего сосредоточен на одном каком-то чувстве или настроении. И

эта сосредоточенность, как правило, выражается в концентрации немногих, но

подчеркнуто эмоциональных слов и фраз и в их неоднократном повторении,

варьировании"(36,186).

Ритм нередко определяют именно с точки зрения повторности. Например у

Л.И.Тимофеева: "Ритм – систематическое, мерное повторение в стихе

определенных, сходных между собой единиц речи"(49, 99). У В.Ф.Огнева:

"Восприятие ритма основано на ощущении повторности и непрерывности… Ритм –

это контраст. Идут часы: звук – пауза. Шумит море: прилив – отлив.

Вращается планета: день сменяет ночь"(19; 164,168).

Лирическая поэзия, ближе всего стоящая к музыке, рассчитанная, как и

музыка, на буквальное запоминание читателем-слушателем, использует самые

разнообразные типы и варианты повторов. Наиболее значительными среди этих

повторов М.А.Палкин выделил повторы "словесно-фразовые": чем более

сосредоточено внимание поэта на каком-либо чувстве и чем сильнее его

желание передать это чувство своему читателю, тем естественнее появление в

лирическом стихотворении повторов.

В.Ф.Огнев, исходя из того, что человеческая речь имеет протяженность и

периодическую ударность, предполагает, что есть два пути осуществления

ритма: "Один, так сказать, «по горизонтали», учитывающий соизмеримость

протяженных отрезков (… слогов). Другой- «по вертикали», сопоставляющий

чередующиеся сильные и слабые места ударения"(34, 169).

Т.И.Сильман, размышляя о повторах в лирике, обращается для сравнения к

эпосу: "Если одним из основных принципов эпического повествования является

принцип: «Вперед, дальше, к новым фактам, к новым событиям!», причем

эпический поэт движется как бы рядом и одновременно с фактами, с

действительностью, - то позиция лирического поэта есть пребывание в некоей

фиксированной точке, кружение вокруг одной мысли, одного вопроса, одного

чувства, рассмотрение всё тех же фактов и повторные раздумья о них, пока не

придет решение, важное именно в аспекте данной конкретной, личной ситуации;

принцип лирического поэта в этой связи совсем иной: «Ещё, ещё раз о том же

самом!». Именно поэтому для лирического стихотворения чем-то совершенно

органическим, вытекающим из самого механизма «переживания», является

композиционный повтор, как органический составной элемент лирики, он

присутствует во всевозможных стихах независимо от того, вспоминает ли

лирический герой о прошлом, или анализирует настоящее, или размышляет о

будущем"(47, 139).

Заканчивая вопрос о повторах, заметим, что периодичность,

равномерность, важны не сами по себе, а лишь как средство привести душу

читателя в такое состояние, когда каждое, даже малейшее отклонение от этой

равномерности остро ощущается нашим ритмическим чувством, что и

используется поэтом. Вот почему в искусстве ритм никогда не бывает точно

равномерным, автоматическим.

Следующая особенность стиха, которую мы рассмотрим – строфа. Для этого

обратимся к работе В.Ф.Огнева "Книга про стихи".

Прежде всего необходимо ввести определение строфы. По наблюдениям

В.Ф.Огнева, "Строфа - ряд строк, завершающих синтаксическую мысль. Это

законченное предложение. От точки до точки"(34, 256). Легко понять, как это

условно для поэзии, где точка, в отличие от разговорной речи, не выражает

момента завершения мысли. К тому же в современной поэзии строфа не всегда

сохраняет свою структуру. "Главное здесь – в чувстве стиля. Строфа –

законченное в себе целое и потому должна обладать пропорциями"(34, 256).

Строфа – довольно условная категория. Это ступенька, которая может

быть широкой и узкой. В хорошем стихотворении строфа не выпирает, очертания

ее неотчетливы, ее цель – приблизить произведение к общей цели. По мнению

В.Ф.Огнева, "при всей законченности формы строфы, она не может иметь

самостоятельности, превышающей определенные пределы. Строфа… имеет

стеклянные стенки, через которые видно все стихотворение насквозь"(34,

263).

В одной строфе, внешне как будто завершенной, поэзия способна дать

такой простор домысливания и дочувствования, что "…ощущение образной

перспективы, «открытости» строфы не оставляет сомнения"(34, 264).

Действительно, строфа таит в себе возможность выражения недоговоренности

прямого смысла при полной иллюзии досказанности и завершенности.

Во всех учебниках и пособиях по поэтике строфа рассматривается с точки

зрения рифмы. Отметим только два момента. Во-первых, «притухание» рифмы,

если рифмующиеся слова находятся далеко друг от друга. Чем дальше

раздвинуты созвучные слова, тем более крепкой и звучной приходится быть

рифме. Иначе она попросту не слышна. Поэтому многострочная строфа тяготеет

к парной или перекрестной рифмовке. Во-вторых, яркий акцент одной пары рифм

в четырехстрочной строфе делает возможным ослабление другой пары рифм.

Но строфа «держится»не только метрически (система рифм), но и

мелодически. Цельность строфы, ее композиция зависит от системы рифмовки в

сочетании с интонационным движением. Поэтому для полноты раскрытия вопроса,

рассмотрим следующую особенность стиха: интонацию. Наиболее полно интонация

показана у В.Ф.Огнева.

Интонация–«смысловая мелодия, заключенная в самом строе речи»,-такое

определение А.Квятковского приводит А.А.Михайлов в "Азбуке стиха"(29,99).

В.Ф.Огнев также связывает интонацию со смыслом: "Интонация – выделение слов

в соответствии с данной мыслью"(34, 139).

Не надо обладать особым слухом, чтобы различить, что слова в стихе

читаются и произносятся по-разному. То, что мы называем поэтической

интонацией, свойственно всякой человеческой речи (выразительность речи).

Достигается это ударениями, повышением тона речи или, напротив, его

понижением, изменением темпа (убыстрение, замедление), что в свою очередь

вызывает разное размещение пауз, особую окраску звуков (тембр). Если

ударение, паузы, темп как-то еще можно «изобразить» в самом тексте, то

мелодику, а особенно тембр трудно передать на письме. А между тем роль

интонации в поэзии чрезвычайно велика, как удивительно точно и красиво

сказал В.Ф.Огнев "Интонация – душа поэзии"(34, 134).

Но главное, на что хотелось бы обратить внимание, - интонация тоже

участвует в реализации идеи. Не зная целого, нельзя верно прочитать часть.

Интонацию строки, даже строфы угадываешь тогда, когда знаешь общую мысль

произведения. В.Ф.Огнев приводит такой пример: "Бывает, что чтец, весьма

внимательно фразирующий частности и срывающий аплодисменты эффектами

переживания и жестов, их выражающих, - оказывается весьма далекими от

верного донесения идеи в целом. Утрирование частностей почти всегда говорит

об искажении главного"(34, 138). Таким образом, интонация подчинена смыслу

и чувству. Но важно заметить, что она также зависит и от мелодии.

У М.А.Палкина мы встречаем замечание о восклицательной интонации.

«Предметные» слова и слова, обозначающие события, действия, поступки,

отвлеченные понятия, в тексте лирических произведений могут приобретать

«переживательный», эмоционально-экспрессивный характер благодаря особой

восклицательной интонации, с которой они в этих случаях произносятся.

Подобная интонация свидетельствует о том, что главное внимание поэта

обращено не на сам предмет, а на вызванные им мысли, чувства и переживания.

Такая интонация не обязательно всегда должна обозначаться восклицательным

знаком. "По форме это могут быть повествовательные фразы и предложения, но

общая лирическая атмосфера, включённость этих слов в стихотворный контекст

– все это преображает бесстрастную повествовательность в эмоциональное

утверждение или отрицание тех реалий и предметов, о которых идет

речь"(36,150-151).

Заканчивая обсуждение вопроса об интонации, приведем еще одно

рассуждение В.Ф.Огнева: "В лирике диапазон интонаций определяет богатство

оттенков чувства, щедрость духовного мира, мастерство выявления оттенков

жизни человеческой души. Неспроста стих «живет», «дышит» там, где есть

мысль, поиск… Движение поэтической мысли – как движение крови по жилам.

Интонация – это живая краска лица, подвижность черт, оживленное выражение

,точно отражающее движение идеи… Интонация всегда связывалась с живым,

слышимым словом, с очарованием жизни, неповторимо трепетной" (34, 153).

Обратимся теперь к изобразительным средствам языка. Этому вопросу

уделили внимание в своих работах Т.И.Сильман, М.А.Палкин, А.А.Михайлов.

Поскольку основу лирики составляют образы-переживания, лирическое

высказывание всегда тяготеет к повышенной эмоциональности и экспрессивной

напряженности. Эти качества лирической речи оформляются соответствующими

средствами словаря, синтаксиса, интонации и фонетики. "В лексиконе лирико-

поэтической речи, -считает М.А.Палкин,- повышенную нагрузку несут слова и

словосочетания, называющие и оценивающие чувства, желания, симпатии… и

другие элементы, составляющие переживания поэта, с которыми он обращается к

своему читателю"(36,145).

Чувства, во власти которых находится лирический поэт, не всегда

выражаются прямо: нередко лирическое высказывание оформляется так, что

прямые значения слов, называющих те или иные переживания, не совпадают со

скрытым смыслом всего этого высказывания. У М.А.Палкина по этому поводу

есть следующее высказывание: "Поэт, не называя прямо тех чувств и

переживаний, во власти которых он находится, выражает их через слова и

словосочетания с предметно-вещественным значением. В контексте

стихотворения эти предметные слова приобретают расширительный образный

смысл. Подобное явление в лирической поэзии не исключение, а, скорее,

правило"(36,153). Художественно-образное мышление создаёт и широко

использует язык иносказаний, называемых тропами: сравнения, метафоры,

метонимии, гиперболы и пр.

А.А.Михайлов приводит следующее определение А.Квятковского: "Троп –

поэтический оборот, употребление слов, фраз и выражений в переносном,

образном смысле» (29,27). В лирической поэзии применение тропов приобретает

особенно большое значение. М.А.Палкин так определил цель тропов:

"Характеризуя предмет речи, лирик в первую очередь стремится запечатлеть и

передать читателю положительную или отрицательную оценку этого предмета,

выразить вызванные им мысли и чувства"(36,154).

Но даже самые конкретные чувства и мысли, когда они существуют лишь

как достояние субъекта, лишены наглядности для остальных. Наглядными их

делают мимика, жесты, интонация и другие средства экспрессии. Сравнения,

метафоры и прочие тропы выступают "заменителями" обычных форм выражения

чувств и переживаний.

Наибольшее внимание среди тропов мы уделим метафоре. А.Квятковский

дает следующее определение: Метафора – «один из основных тропов

художественной речи… В основе метафоры лежит неназванное сравнение предмета

с каким–либо другим предметом на основании признака, общего для обоих

сопоставляемых членов. Будучи по своей конструкции образным выражением,

основанным на сравнении, метафора в различных формах и модификациях

присутствует во всяком поэтическом тропе»(29,27).

Насыщенность метафорами – отличительная черта поэтической речи.

Метафор не чуждается и бытовая речь. Но в повседневном общении метафора как

таковая остаётся незамеченной, и это является её достоинством. Когда мы

говорим: «ручка двери», «ножка стула» и т.д., мы забываем о первоначальной

образности, метафоричности этих выражений и воспринимаем эту образность

пассивно. Иное положение в поэзии. Здесь "…как создание, так и восприятие

метафор носит весьма активный, художественно-эмоциональный

характер"(36,167).

По словам М.А.Палкина "Удачно найденная метафора будит, стимулирует

воображение читателя в процессе художественного восприятия, заставляя его

вместе с поэтом пройти по сложному пути ассоциаций и творческого

синтеза"(36,168). «…Смысл метафоры ,-писал Ю.Олеша, - в том, что художник

как бы подсказывает читателю определение сходства, которое читателю и

самому приходило на ум, но не оформилось. Читатель чувствовал, что данная

вещь что-то ему напоминает, но не мог догадаться, что именно. Только такие

метафоры имеют успех, которые могли бы быть сочинены самим читателем.

Изысканная метафора не вызывает реакции. Она может быть очень верной и

тонкой и художественно высокосортной, но в то же время впечатления от нее

не получается».

Очень точно подмечено М.А.Палкиным то, что "Высокой культуре

метафорического мышления чужд как наивный буквализм, при котором читатель

не замечает скрытого плана метафорического выражения, так и склонность к

рассудочному аллегоризму, когда читатель видит в произведении только его

иносказательный ,плоско и однозначно трактуемый смысл, оторванный от

образно-эмоциональной основы" (36,169). Прекрасной школой развития

метафорического мышления являются народные загадки, структура которых

основана на образном замещении признаков загадываемого предмета признаками

предмета, его замещающего. Пока загадка не разгадана, её текст

представляется парадоксальным соединением несоединимого.

М.А.Палкин полагает, что "у поэтов, которые ориентируются на правдивое

воспроизведение действительности и выражение общезначимых чувств и

переживаний и обращаются к широкому кругу читателей, метафора выступает не

как самоцель, а лишь как средство усиления эмоционально-смыслового звучания

поэтического слова. Метафорический, иносказательный смысл поэтических

высказываний у таких поэтов контролируется словами с прямыми значениями.

Поэтому их сравнения и метафоры не становятся для читателей ребусами и

загадками, а входят в сознание естественно и просто по мере развертывания

образа-переживания"(36,176)

Метафоричность может перерасти в символичность. В широком смысле

символ есть "…слово, графическое изображение, звуковой сигнал, которые

выступают в качестве условного знака другого предмета, явления или

понятия"(36,178). В лирической поэзии роль символических образов особенно

велика, поскольку поэтическая символика как нельзя лучше соответствует

содержательным и структурным особенностям лирики: идейной насыщенности,

повышенной эмоциональности, предельной экономности художественных средств"

(36,180).

Далее при характеристике языковых средств мы ограничимся

определениями, взятыми из работы А.А.Михайлова "Азбука стиха".

"Эпитет – образное определение предмета или явления, выраженное чаще

всего прилагательным («веселый ветер»), а также существительным («судьба –

злодейка»), наречие («горько плачет»), деепричастием («жить, сквозь годы

мчась»)" (29, 65).

"Сравнение – один из тропов, служащий для косвенной характеристики

явления, сопоставление двух предметов или явлений по общему признаку,

придающее одному из них художественную выразительность"(29, 55).

"Метр–«стихотворный размер. В широком смысле метр обозначает: 1)

свойственную стихам(метрической, размеренной, мерной речи) ритмическую

упорядоченность, основанную на соблюдении определенной меры; 2) саму эту

меру, то есть определенное сочетание звуковых элементов, служащее эталоном

стихового ритма».

"Метонимия – замена слова или понятия другим словом, имеющим причинную

связь с первым"(29, 35).

"Олицетворение - наделение человеческими свойствами животных,

неодушевленных предметов, явлений природы" (29,40).

"Инверсия – расположение слов в предложении в ином порядке, чем

установлено правилами грамматики"(29, 68).

"Стиль – совокупность основных идейно-художественных особенностей

творчества писателя, повторяющихся в его произведениях: основные идеи,

которые определяют мировоззрение писателя и содержание его произведений,

круг сюжетов и характеров, типичные для него художественные средства,

язык"(29, 185)

Творчество выдающихся лириков заставляет обратить внимание на такую

особенность лирического образа, которую можно назвать музыкальностью.

Истинный поэт-лирик, как правило, воплощает в своих стихах такие мысли-

переживания, которые "…ускользают от четких логических определений, требуя

для своего выражения как словесных, так и музыкальных, звуко-мелодических

средств"(36,78)

Музыкальность, ритмичность и напевность лирической мысли являются

показателями её повышенной эмоциональности и приподнятости над прозаической

повседневностью. Отмечая особую напевность лирического стиха, М.А.Палкин

напоминает, что "…в пределах конкретного лирического стихотворения эта

напевность далека от монотонности и однообразия. Художественный ритм

никогда не бывает абсолютно однообразным. В пределах единого ритмического

движения поэты используют многообразные ритмические варианты, то строго

совпадающие с требованием избранного метра, то отходящие от него"(36,238).

Таким образом, рассмотрев языковые средства, используемые в лирике,

мы можем сделать следующий вывод: они очень разнообразны, необходимы, но не

стоит забывать, что "Тропы, как и все в искусстве, могут и мешать и

помогать раскрытию содержания. Вопрос в целесообразности, в чувстве меры.",

как верно заметил В.Ф.Огнев (34, 64).

I.2. Из истории методики работы над лирическими стихотворениями.

Методика преподавания лирических стихотворений в начальной школе имеет

свою историю. В практической работе учителям приходится применять разные

приёмы, используя всё то положительное, что дает нам наследство прошлого.

Поэтому нам и нужно знать историю методики, чтобы применять только

положительное и избегать в своей практической работе тех ошибок и

недочетов, которые имели место в прошлом.

В школах первой половины 19 века дети читали молитвы на

старославянском языке, изучали житие святых и т.п. Вопросы методики

обучения в начальной школе всем предметам, в том числе и чтению, были мало

изучены. Лишь отдельные ученые, такие как Срезневский, Буслаев, наряду с

лингвистическими исследованиями разрабатывали общие методические положения.

Обратимся к работе Ф.И.Буслаева "О преподавании отечественного

языка", вышедшей в 1844 г. Буслаев не согласен с педагогами, которые дают

своим ученикам слишком много разнообразного чтения. Не согласен он и с

теми, кто слишком ограничивает чтение отечественных писателей. Однако более

согласен с последними, потому что,по его мнению, "на русском языке так

немного гениального и классического, что учителю, читающему с своими

учениками многое и разнообразное по-русски, будет стыдно перед учителями

древних и новых языков". Поэтому Буслаев предлагает читать Гомера, Софокла,

Горация и т.д., из отечественных писателей он рекомендует Ломоносова,

Державина. "Не надобно слишком заботиться об образцах для родов и видов

поэзии и с этой целью выбирать чтение из русских писателей, даже

классических, каковы Жуковский, Пушкин".

Величайшей ошибкой Буслаев считает заставлять учеников читать

ораторски то, что они не совсем понимают, по его мнению это влечет к

манерности и портит чувство обманом. учитель только дает правила для

произношения, основанные на синтаксисе, то есть должен выучить читать с

толком и со смыслом; чувство придет само собой. Впрочем, как говорит

Буслаев, если учитель умеет читать изящно, то его пример будет

руководителем ученикам.

В 1864 году происходит переворот в работе начальной школы: выходит

первое издание учебной книги К.Д.Ушинского "Родное слово", ставшей

популярной и общепризнанной вплоть до Октябрьской революции. К.Д.Ушинским

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5