Исследователи выделяют рациональный и деструктивный типы конфликтов. Противоборствующие стороны первого типа готовы признать справедливость и обоснованность требований конфликтующих субъектов и стремятся к урегулированию взаимйых претензий. Однако конфликты такого типа составляют меньшую часть этнополитических столкновений, и в качестве примера их успешного разрешения можно назвать мирный выход Норвегии из состава Шведского королевства в 1905 г. или безболезненный раздел Чехословакии на Чешское и Словацкое государства в 1993 г.

Большинство этнополитических конфликтов современности, однако, относятся к деструктивному типу. В этом случае конфликтующие стороны преднамеренно или непреднамеренно игнорируют объективные факты и рациональное содержание претензий противостоящей стороны, а само противостояние постепенно усиливается и обостряется, вовлекая в орбиту конфликта все новых участников и провоцируя применение насилия.

Этнополитические конфликты протекают в разной форме. Насильственные конфликты наиболее болезненны, сопровождаются гибелью людей, серьезными материальными потерями, дезорганизацией всей общественной жизни. К насильственным конфликтам принято относить региональные войны, в которых, как правило, принимает участие регулярная армия, и вооруженные столкновения.

К разряду региональных войн относится карабахский конфликт, военные действия в Абхазии, Приднестровье, Южной Осетии, Таджикистане. Вооруженные столкновения, в отличие от региональных войн, краткосрочны, сопровождаются погромами, их иногда называют «конфликтами неуправляемых эмоций».

В подобных конфликтах главное действующее лицо - толпа. Яркую характеристику поведения толпы дал французский психолог С. Московичи: «В недрах толпы подавление бессознательных тенденций уменьшается. Моральные запреты исчезают. Господствуют инстинкт и эмоциональность. Человек-масса действует как автомат, лишенный собственной воли. Он опускается на несколько ступеней по лестнице цивилизации. Масса импульсивна, изменчива, легко возбудима. Будучи сильно доверчивой, она отличается недостатком критического ума. Ее поведение отличается почти бессознательным. Она думает образами, порождаемыми один из другого ассоциациями. Она не знает ни сомнений, ни колебаний, истинное и ложное не составляет для нее проблемы. Отсюда ее нетерпимое поведение».

Одной из форм насильственных конфликтов следует считать и терроризм. Д.Т. Жовтун дает этой форме конфликта такое определение: «Терроризм есть мотивированное насилие, осуществляемое малыми группами или отдельными индивидами ради достижения конкретно поставленной цели, чаще всего политического характера, и в таком случае террористы претендуют на представительство больших масс -- классов, социальных слоев, наций, религиозных и этнических образований».

Авторы солидного труда о природе терроризма А.И. Ландабасо и А.М. Коновалов пишут по этому поводу следующее: «Философия терроризма как продукт экстремистского сознания неизбежно несет на себе печать мифотворчества. В результате социальная реальность приобретает искаженные, фантастические очертания. Фанатизм мифической «единственной истины» неудержимо ведет к мифологизации действительности. Экстремистская мифология не вполне беспочвенна, она имеет определенные объективные основания, но последние приобретают несоразмерные, гротескные, гипертрофированные масштабы. Идейный абсолютизм экстремистской социальной философии, неприятие всякого инакомыслия обусловливает дуалистический взгляд на мир, который оказывается бинарным, разделенным на абсолютное благо и абсолютное зло, представляет противостояние носителей «высшей правды» и тех, кто препятствует ее осуществлению».

В ненасильственных конфликтах различают три формы: институциональные, когда в противоречие приходят нормы законодательства, манифестирующие, протекающие в виде демонстраций, митингов, голодовок, и идеологические, главной движущей силой которых являются различные отряды этнополитической элиты.

Стадии протекания этнополитического конфликта

Всякий этнополитический конфликт имеет три четко выраженные стадии: формирование, развитие и реализация. На первой конфликтующая сторона формирует массовую базу участников, формулирует идеологию, отрабатывает приемы и методы будущей борьбы, выдвигает требования. Происходит это, как правило, в рамках узаконенных норм и структур. Средствами достижения цели являются письма в органы массовой информации, обращения к парламентам, правительствам и другим структурам власти, всевозможные «круглые столы», дискуссии и т.п. Формирование конфликта проходит чаще всего в скрытой форме, при этом в качестве мобилизующей используется идея, представляющая наибольший интерес на данном этапе. В республиках Прибалтики, Молдавии формирование конфликта начиналось с проблем родного языка, поскольку именно эти вопросы, будучи политически нейтральными, представляли наибольший интерес для местного населения.

Вторая фаза конфликта характеризуется обычно значительным обострением ситуации. Требования начинают приобретать политический характер, перерастают в статусные притязания: выдвигаются территориальные претензии, ставится вопрос о суверенитете, праве доступа к природным ресурсам и т.п. Средством достижения цели на этой стадии становятся массовые мероприятия: митинги, демонстрации, политические демарши, акции гражданского неповиновения. Усилиями идеологов конфликта в сознание участников активно внедряются представления об исторической оправданности требований, несправедливости существующего положения, и тем самым подводится морально-правовая база для будущих более решительных действий.

На стадии реализации, как показывает практика, конфликт нередко перерастает в вооруженные выступления, при этом локальные стычки могут превращаться в подлинные массовые войны. Именно такое развитие событий происходило на этой стадии в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Таджикистане. Очень часто обострению конфликтной ситуации, переводу ее в русло насильственных действий способствует уверенность одной из противоборствующих сторон в том, что она с помощью армии сможет контролировать ситуацию.

Обостряющим фактором конфликта на стадии его реализации в некоторых случаях могут стать и внешнеполитические обстоятельства. Показателен в этом смысле конфликт Молдова-Приднестровье. Стремление молдавских националистов к объединению своей страны с соседней Румынией, безусловно, спровоцировало его кровопролитный характер.

Концепции предупреждения этнополитического конфликта

И политики, и ученые сегодня задаются вопросом: каким образом можно противостоять этнорадикализму, как снимать этническую напряженность, как преодолевать и предотвращать этнополитичекие конфликты?

Предлагаются различные пути решения этих вопросов, разные способы социальной инженерии. Чаще всего высказывается предложение о деполитизации этничности и разгосударствлении этнополитики.

Одной из ключевых идей в этом плане можно считать идею строительства гражданской нации, в процессе которого этническая идентичность замещается идентичностью гражданской или даже вытесняется ею.

Такой подход из арсенала глобализма вряд ли приемлем, так как замещает вопрос этногенеза вопросом гомогенизации, отказывая этносу в перспективе, в существовании и развитии как полноценного социального и политического субъекта.

Второй идеей, которая, по мнению довольно большого числа исследователей, может иметь позитивное значение в деле предотвращения этнополитических конфликтов, является перенесение на российскую почву концепции консоциональной демократии, предложенной А. Лейпхартом. Суть подхода состоит в необходимости разделения власти в обществе между этническими элитами пропорционально разделению самого общества на этнические общности. Это означает, что главный демократический принцип «один человек -- один голос» должен быть серьезно скорректирован через специальную избирательную систему. Но при наличии большого числа меньшинств, особенно таких, доля которых в населении ничтожна, эта система будет неэффективна.

Критики концепции консоциональной демократии подчеркивают, что попытки реализовать данную концепцию в Северной Ирландии, Ливане, Малайзии, на Кипре откровенно провалились, и пока нет успешного опыта ее применения на практике.

Третий рецепт преодоления этнополитических конфликтов является одним из наиболее старых в социальных науках и изложен еще в работах видного теоретика австрийской социал-демократии Отто Бауэра. Суть его состоит в том, чтобы доминирующим принципов организации этнических сообществ и их культурной и общественной жизни был не национально-территориальный, а национально-культурный, что нашло отражение в идее национально-культурной автономии. Предполагается, что именно в рамках национально-культурной автономии можно наиболее полно реализовать интересы этносов и этнических групп, как на коллективном, так и на индивидуальном уровнях.

Эта идея была принята на вооружение творцами российской национальной политики, и на нее возлагались первоначально очень большие надежды. Был принят соответствующий федеральный закон о национально-культурной автономии. Однако большого интереса среди самих этнических сообществ этот закон не вызвал. В результате на сегодняшний день создано только 18 федеральных национально-культурных автономий, и, по сути, они объединяют в своих рядах небольшие группы энтузиастов, как в центре, так и на местах. Для широкого привлечения представителей этнических сообществ к культурной и политической жизни своих соплеменников эта форма оказалась малопригодной.

Таким образом, единой обобщающей концепцией, предлагающей метод недопущения самой возможности возникновения этнополитической напряженности и конфликта нет, но, очевидно, что и в этом случае необходимо продолжать поиск решения данной задачи.

Система урегулирования этнополитических конфликтов

Сегодня проблема урегулирования этнополитических конфликтов является важнейшей политической проблемой. Нет необходимости доказывать, что последствия этих конфликтов оказывают крайне негативное влияние не только на государственное развитие, но и на имидж государств, которые не способны предотвратить конфликты такого рода. Но самое главное, что обострение конфликтов ведет к человеческим жертвам, число которых может измеряться десятками и сотнями тысяч. Только в последние десятилетия в Турецком Курдистане в результате столкновений курдов с турецкими правительственными войсками погибло 26 тыс. человек, в Шри-Ланке -- более 35 тыс., в Сьерра-Леоне в этническом конфликте погибло около 100 тыс., на Филиппинах (о. Минданао) -- свыше 120 тыс., в Либерии -- более 150 тыс., в Боснии и Герцеговине -- окало 200 тыс., в Судане -- более 1 млн., в Афганистане -- свыше 1 млн., в Сомали -- более 350 тыс., в Анголе -- свыше 500 тыс., в Руавде только за три месяца 1994г. погибло более 1 млн. человек. Многие из названных этнополитических конфликтов остаются неурегулированы и до сих пор. По существу, то же самое можно сказать и о целом ряде этнополитических конфликтов на постсоветском пространстве, ибо очага этнической напряженности сохраняются в Закавказье, Чечне, Приднестровье, в Крыму, Средней Азии.

Российская политическая наука и практика, к сожалению, не может похвастаться богатым опытом предупреждения и преодоления уже возникших конфликтов. Мы постигаем его методом проб и ошибок, платя за этот опыт непомерно большую цену. Самый надежный способ преодоления конфликтных ситуаций - политический диалог сторон. В его основе должны лежать конструктивизм, логика здравого смысла, стремление к компромиссным уступкам. К сожалению, компромисс в основном понимался, как способ победить, а не договориться, «объегорить» соперника, во что бы то ни стало достичь превосходства.

Совершенно очевидно, что при таком подходе все попытки решить конфликт не приносят результатов. Большее, что удается, так это перевести его из острой фазы в вялотекущую, способную в любой момент вновь взорваться насилием и кровью. Более богатый опыт в этом отношении на Западе. События в странах Европы и Америки во второй половине XX века (расовые волнения в городах США, рост правого и левого экстремизма, деятельность террористических организаций в Европе и др.) стимулировали развитие исследований в этой области.

Рассматривая технологические проблемы урегулирования этнополитических конфликтов, директор Проекта по системам переговоров при Школе права Гарвардского университета У. Юри пришел к выводу, что «увеличение числа этнических конфликтов стало результатом широкого позитивного явления -- передачи властных полномочий на более низкий политический уровень». Он отмечает, что все этнические группы в мире в своем развитии проходят три этапа: этап зависимости и дискриминации, этап независимости и этап взаимозависимости, или взаимовыгодного сосуществования с другими группами.

Вместе с тем Юри отмечает, что большинство людей живет ныне в многонациональных сообществах и поэтому важно найти способы, как «свести наши различия к позитивному, а не отрицательному балансу». Причем, как особо подчеркивает У. Юри, именно разрешение разногласий в ходе переговоров является важнейшим завоеванием демократии, а не выборы или возможность обратиться в судебные органы.

Обобщая опыт урегулирования этнических конфликтов, исследователь предложил свою технологию возможных действий.

Конфликт чрезвычайно трудно погасить, гораздо легче его предотвратить, и самым первым шагом на этом пути должно стать широкое обсуждение конфликтной ситуации в форме дискуссий. Они могут быть закрытыми, чтобы обеспечить доверительный характер обмена мнениями, или публичными, в которых принимают участие широкие слои населения. Базовыми правилами таких дискуссий должны быть три непременных принципа: «не обвиняй» - это ведет обычно к поляризации мнений; «никаких личных нападок» - это может оказывать большое сдерживающее влияние; «не прерывай» -- научись слушать другого, понимание и сближение возможны только в том случае, если участники дискуссии будут прислушиваться друг к другу.

В острых конфликтных ситуациях чрезвычайно полезным бывает обратиться к прошлому. История взаимоотношений этнических групп полна драматизма. Обиды и несправедливости прошлого в условиях конфликта приобретают, как правило, гипертрофированный характер. Важно поэтому не сыпать соль на раны, а признать эти обиды в контролируемой обстановке. Покаяние, взаимное извинение всегда действуют умиротворяюще, способствуют конструктивному обсуждению планов на будущее.

Не менее важно понять, что же стоит за жесткими требованиями конфликтующих сторон. Без четкого ответа на эти вопросы конструктивное решение невозможно.

В процессе совместного решения проблемы весьма полезно вести поиск общей цели. Кроме разногласий у конфликтующих сторон всегда есть и общие интересы -- экономика, решение экологических проблем, создание демократических институтов, стратегическая безопасность и т.п. Если в центре обсуждения будут только вопросы конфликта, дискуссия может быстро обостриться. Объединение сил в поддержку общих целей сможет создать условия для решения более трудных вопросов.

Взаимное проявление доброй воли в процессе переговоров и дискуссий - непременное условие достижения результата.

Следующий шаг -- выработка проектов возможных соглашений. При этом важно не стремиться к окончательному урегулированию спорных вопросов, чаще всего на стадии конфликта это невозможно. Гораздо продуктивнее наметить определенный план действий, отвечающий интересам обеих сторон, идти от частного к общему, ставить в повестку дня только те вопросы, достичь соглашения по которым представляется возможным.

Реализация достигнутых соглашений -- не менее важная составная часть переговорного процесса. Отечественная практика изобилует примерами, когда достигнутые соглашения остаются лишь красивыми бумагами, на практике они не выполняются или выполняются не в полном объеме. Чтобы они стали реальностью, необходима институтализация переговорного процесса - то есть установление четких правил урегулирования отношений сторон, их взаимодействия. Под институализированным механизмом понимается не только установление строгих юридических актов или регламентов, а весь спектр возможных регулирующих норм: законодательные акты, протоколы, меморандумы, устные договоренности. Важна не форма, а наличие добровольного и легитимного согласия строить отношения и вести переговоры в рамках определенных правил. То есть создание разнообразных согласительных комиссий, общественных центров по разрешению конфликтов, подключение общественных массовых организаций, всех заинтересованных граждан - обязательное условие институализации решения проблем и переговоров.

В формировании стимулов для сотрудничества конфликтующих сторон могут помочь внешние силы и средства. При этом речь идет не только о миротворческих силах, участие которых, как показывает практика, является иногда действенным инструментом прекращения кровопролития, не только финансовые ресурсы, но и университеты и фонды, у которых накоплен достаточный опыт урегулирования этнических конфликтов.

Наконец, У. Юри призывает: «Учите других тому, что узнали сами».

Опыт решения конфликтных ситуаций, безусловно, требует широкого сотрудничества и использования всего арсенала имеющихся средств, позитивного опыта, накопленного различными специалистами и странами. Позитивный опыт решения конфликтов имеется и его надо использовать, суммировать и постоянно обновлять и совершенствовать в соответствии с требованиями времени.

Вообще любое решение, касающееся урегулирования этнополитических конфликтов, должно, видимо, созревать сначала у экспертов, а потом рассматриваться политиками. Пример Югославии и Косово показал, что под лозунгом справедливости политики совершают ошибки и даже преступления (бомбардировка посольств, поездов с мирными жителями, заводов и т.д.), за которые никто не, несет ответственности. Сама же этнополитическая проблема при; этом не только не решается, но зачастую еще больше усугубляется.

Библиография

1. Стефаненко Т.Г. Этнические конфликты: причины возникновения и способы урегулирования// Межкультурный диалог: Лекции по проблемам межэтнического и межконфессионального взаимодействия. - М., 2003.

2. Тавадов Г.Т. Этнология. - М., 2002.

3. Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). - М., 2001.

4. Фрейдзон В.И. Этнические проблемы и политика государств Европы. - М., 1998.

5. Юри У. Этнические конфликты: что можно сделать?// Национальная политика в Российской Федерации. - М., 1993.