Народные сказки как средство воспитания детей школьного возраста

право на реализацию в действии. Взрослый умеет преодолеть такое чувство.

Ребенок же еще не способен к такому преодолению.

Новлянская З. Н. приводит следующий пример для иллюстрации действия

приема, названного "воображение против воображения" (18, с. 16(.

Мама четырехлетней девочки рассказывает: "Представляете - выдумала

какой-то черный цветок, который прилетит в темноте нас душить. Комнату на

ночь проветривать не дает - боится открытой форточки. Я ей объясняю, что

все это глупости, что цветы не могут летать и душить не могут. Слушает,

молчит, но чувствую - не верит. Сама не спит и нам не дает…". Маме дали

простой и, как ей показалось сначала, странный совет. Ей сказали: "Не

спорьте с дочкой. Согласитесь с ней, допустите, что Черный Цветок летает. И

расскажите, к примеру, о том, что Колючий Кактус на вашем окне хороший

сторож. И он никакой вредный цветок в дом не пустит: он ведь любит

девочку". Мама, хотя и не очень верила, что получит желаемый результат,

послушалась и рассказала вечером девочку сказку о добром Кактусе. Ночные

страхи закончились. Ребенок сразу почувствовал себя в безопасности и

успокоился.

Это прием - "воображение против воображения" - действует в дошкольном

возрасте безотказно. В основе такого безотказного действия лежат несколько

условий:

> обостренная эмоциональность детского восприятия окружающего;

> особая внутренняя "логика" детского воображения, отличающаяся от

обычного хода "взрослого" рассуждения"

> вера, которую рождают в ребенке образы фантазии.

Этого всего не учитывала мама, когда пыталась дать рациональное

объяснение. Во-первых, оно никак не затрагивало эмоциональной сферы, в то

время как образ, созданный воображением, был эмоционален. Во-вторых, мамино

рассуждение развивалось в системе другой логики, в системе, где "цветы все

могут". В третьих, девочка уже поверила своему воображению, а то, во что

верит человек, не так просто разрушить. Вот эту веру мама и не приняла

всерьез, как обычно делают большинство взрослых, которые уже не понимают,

как можно верить "глупым сказкам".

Воображение - это внутренний мир ребенка, врожденный, естественный

процесс, с помощью которого ребенок учится понимать окружающий мир,

наполнять его смыслом. У нормально развивающегося ребенка воображение

является генетической, биологической функцией с отлаженным механизмом

своевременного выхода из состояния фантазии. Нормальному ребенку

свойственны два вида игры воображения: подражание, когда ребенок

воспроизводит действия избранного им персонажа, и игры "понарошку", то есть

воображаемая или символическая игра, когда некий предмет превращается в

нечто далекое от его первоначального назначения. Иначе говоря, предмет с

весьма ограниченным реальным содержанием служит трамплином для

безграничного полета детской фантазии и образного мышления. Этот вид

"детской метафоры" вносит свою лепту в непрерывный процесс познания мира

ребенком. Все, что ребенок узнает, тут же ложится в основу его игр или

рассказов, которые в свою очередь, помогают усвоить вновь узнанное.

Сказочные фантазии ребенка оказывают педагогическим усилиям

действенную помощь; одновременно они делают возможным глубокое

проникновение во внутреннюю жизнь фантазии, с учетом которой сознательное

поведение становится более понятным и благодаря этому доступным для

воздействия.

Психологи, педагоги, психотерапевты все больше используют рассказ -

сказку, притчу, миф - в своей работе. Именно контекст профессионального

использования метода придает ему окончательный смысл и определяет

результат. В одном случае мы имеем дело с действительно мощным

воздействием, в другом - просто одной из многих техник, а в третьем

терапевтическая метафора и сказка останутся симпатичными украшениями, что

также неплохо и немало.

Отличительной чертой здесь является методологическая простота

использования сказки в повседневной психологической практике при глубоком

теоретическом обосновании. Эта простота приносит отличные результаты,

помогая ребенку выбраться из затруднений.

Не мудрствуя над рассказанной историей, дети просто ныряют в нее.

Приведенное в действие воображение и является основным преобразующим

фактором, ибо душа ребенка жаждет вымысла, способного исцелить (31(.

Рассмотрев значение сказки, фантазии в жизни ребенка, необходимо более

подробно остановиться на рассмотрении возможностей метода и способов работы

со сказкой, а также теоретическом обосновании метода.

1.3. Технические возможности сказки и метафоры.

1.3.1. Диагностические возможности сказки.

Сказко-творчество ребенка дает редкую возможность подступиться к

индивидуальной жизни души. Это верно во всех случаях, однако докопаться до

этого смысла практически очень трудно. Это требует не только большого опыта

и такта, но и знания.

Для практической работы при профессиональном толковании требуется, с

одной стороны, специфическая сноровка и способность к чувственному

проникновению, а с другой - значительные знания в сфере истории символов.

Как и при всякой практической психологической деятельности, здесь не

обойдешься интеллектом, но требуется также чувство, потому что иначе будет

упущена необычайно важная эмоциональная окраска фантазии, а без нее

толкование невозможно. Так как сказка, фантазия исходит из целостного

человека, то тот, кто пытается толковать, также должен обращаться к

целостному человеку.

Толкование и интерпретация на основании какой-либо общей теории или

предпосылки - вещь ненадежная и вредная. Поэтому, прежде чем приступить к

интерпретации фантазии, толкованию смысла, следовало бы руководствоваться

принципом: "Это может означать все". Фантазия может с таким же успехом не

противоречить сознанию, а даже сопутствовать ему (что вполне соответствует

его компенсаторной функции). Нередко максимум того, чем приходится

довольствоваться - это какое-либо предположение. Во всяком случае, на

сегодняшний день для интерпретации нет безошибочного метода, или абсолютно

удовлетворительной теории. Но ведь "научное мышление - только одна из

духовных способностей человека, которая нам дана для постижения мира" (37,

с. 183(. Вероятно, лучше было бы понимать сказку, как произведение

искусства, нежели как материал для эксперимента. Ведь самое важное, как

утверждал К. Г. Юнг, "состоит в том, чтобы нам удалось осознать

бессознательную компенсацию и тем самым преодолеть односторонность и

неполноту сознания" (37, с. 183(.

Технические возможности сказки объясняются, в первую очередь,

особенностями метода, как проективного исследования.

Проективные методики представляют собой специальную технику клинико-

экспериментального исследования тех особенностей личности, которые наименее

доступны непосредственному наблюдению или опросу. Они отражают как на

экране наиболее существенные аспекты личности в их взаимосвязи и

целостности функционирования (27, с. 12(.

Метод ориентирован на изучение неосознаваемых или не вполне осознанных

форм мотивации и в этом своем качестве является едва ли не единственным

собственно психологическим методом проникновения в наиболее интимную

область детской психики. Значащие переживания, личностные смыслы и другие

образования, в которых проявляется пристрастность психического отражения,

не будучи презентированы сознанию, могут не выявляться и при обращении к

данным наблюдения поведения. Проективная методика позволяет опосредованно,

моделируя некоторые жизненные ситуации и отношения, исследовать эти

личностные образования, выступающие прямо или в форме различных личностных

установок.

Анализ детского сказко-творчества обладает следующими отличительными

признаками проективных методик, которые объясняют его эффективность:

> неопределенность стимульного материала или инструкции, благодаря чему

ребенок обладает свободой в выборе ответа или тактики поведения, и

которая способствует тому, что поведение более чем когда-либо

детерминируется не нормативами, а собственной системой мотивов,

ценностей человека;

> деятельность испытуемого протекает в атмосфере доброжелательности и

при полном отсутствии оценочного отношения со стороны

экспериментатора, что способствует максимальной проекции личности, не

ограничиваемой социальными нормами и оценками;

> методика измеряет не ту или иную психическую функцию, а своего рода

модус личности в ее взаимоотношениях с социальным окружением.

В интерпретативных тестах, к которым относится и данная методика,

проецируется значимое содержание потребностей, конфликтов, установок

личности.

Каждый человек обладает личностными смыслами, и каждый сталкивается с

теми или иными препятствиями. При этом в определенный момент как внешние,

так и внутренние оказываются незавершенными. Ситуация проективного

эксперимента предлагает человеку условия замечающего действия; чем

добросовестнее человек относится к инструкции, тем более он обращается к

своему опыту. Однако там ближе всего хранится прерванное действие и

соответствующая ему ситуация. Неосознанно, а иногда и осознанно, человек

пытается завершить прерванное действие; однако, как этого требуют новые

условия, такое завершение возможно лишь в символическом плане, путем

"управления" судьбами персонажей, их мыслями и чувствами. При этом человек

использует решения, ему наиболее присущие, составляющие его индивидуальный

стиль.

Согласно развиваемому здесь тезису, из материала, то есть сказки

испытуемого, исследователь "вычерпывает" личностный смысл целей и

обстоятельств действии, и, прежде всего - обстоятельств, имеющих для

человека преградный, конфликтный смысл (27, с. 69(.

Сущность метафоры - иносказательность, аллегория - основа сказки, как

литературного жанра. Метафора активизирует психическую деятельность

читателя и слушателя и как средство эмоционального воздействия на человека

должна найти отклик в его душе, вызвать в ней переживания, экспрессивный

эффект, в отличие от языковых оценочных отношений, апеллирующих к разуму

адресата, его нормативному настрою.

Ведущим фактором при создании метафоры является личность ее автора,

так как процесс метафоризации включает в себя, прежде всего, мотив выбора

того или иного выражения в зависимости от замысла и погруженности этого

выбора в некоторый прагматический интерес субъекта и определенную

предметную область (28(.

Указывая, что метафора формируется в контексте модуса фиктивности "как

если бы", с помощью которого вводится любой "возможный мир", К. К. Жоль

(9(, определяет тем самым роль воображения в процессе ее создания:

воображение снимает явные и неявные ограничения, расширяет возможности

перехода от одной системы значений к другой.

Объединяя в себе логическое и чувственное восприятие мира, метафора

тем самым разрушает противоречия, возникающие при его познании. Через

метафору мы общаемся с внутренним - идеальным - миром, осознаем чувства и

эмоциональные состояния.

Психологический феномен метафоры заключается в способности

активизировать эмоциональную и интеллектуальную сферы. Чтобы метафора была

необычной и красивой, глубокой, необходимы оригинальность и

восприимчивость. Процесс конструирования метафоры - одна из творческой

деятельности. Эта творческая деятельность проявляется как результат

индивидуального опыта субъекта, его ответная реакция на изменения в

окружающем мире, системе потребностей и ценностей. Интегрируя различные

формы опыта, метафора тем самым реализует возможные способы репрезентации

действительности.

Рассмотрим основные способы психодиагностики с помощью сказки,

применяемые в работе с ребенком.

1. Рассказываем ребенку сказку и отслеживаем его реакции. Для этого

необходимо погрузить ребенка в сказку, ввести в состояние, подобное

легкому трансу. Это достигается многочисленными повторами,

распевами и ровностью голоса, использованием красочных речевых

оборотов, затейливых присказок и концовок, приемами НЛП.

"В некотором царстве, в некотором государстве…" - как прост и в тоже

время загадочен язык сказки. И ребенок погружается в царство сказки, в мир

фантазии. И проживает целую жизнь с сильным и смелым Иваном-Царевичем,

спасая прекрасную царевну.

Психолог должен наблюдать, как ребенок реагирует на те или иные

поступки героев, для того, чтобы выявить ценностные представления, страхи;

отследить позы ребенка, движения, мимику. Кроме комментариев ребенка

необходимо истолковывать невербальные сигналы, чтобы выявить наиболее

значимые места.

Необходимо обращать внимание на шутки и смех ребенка, на тревогу, на

те моменты, которые вызывают особый интерес или, наоборот, не привлекли

внимания ребенка, на его комментарии по ходу рассказа. Следует отметить, с

кем из героев сказки себя идентифицировал ребенок; догадаться об этом

нетрудно по личностным реакциям, то есть проявляемым эмоциям.

Этот метод диагностики можно применять для детей младшего и

дошкольного возраста.

2. Просим ребенка рассказать любимую сказку или рассказ, или наиболее

запомнившуюся. В данном случае мы исходили из положения, что

сказки, прочно закрепившиеся в душе ребенка, являются плодами

родительских предписаний и лежат в основе жизненных сценариев (3(.

Любимая сказка, чаще всего, представляет собой грубо упрощенный

жизненный сценарий и, выявив, с кем из героев - Героем или Неудачником -

идентифицирует себя ребенок, можно определить его "программу" на всю

взрослую жизнь.

При работе с клиентом психолог исходит из необходимости искать именно

тот мир, или ту волшебную сказку, которым следует пациент. И чем более мы к

ним приближаемся, тем лучше для клиента. Когда взрослый человек обращается

к психотерапевту, его жизненный сценарий уже трудно переделать. Поэтому

диагностическую и коррекционную работу начинать нужно как можно раньше,

когда ребенок только усвоил мифы и сказки, и делает "первые в них шаги". К

тому же работа с ребенком легче для психолога еще и потому, что его

психологические защиты не стали "закостенелыми", а выражение своих чувств и

эмоций не столь сильно сдерживает "родительский контроль", поэтому проекция

является более пропорциональной и, следовательно, менее искаженной.

Мысль о том, что человеческая жизнь порой следует образцам. Которые мы

находим в мифах, легендах и волшебных сказках, основана на идеях Юнга и

Фрейда. Трансакционные аналитики (Берн Э. и др.) не проповедают мысль о

том, что человеческие жизненные планы конструицируются наподобие мифов или

волшебных сказок. Они видят, что чаще всего детские решения, а не

сознательное планирование в зрелом возрасте определяют судьбу человека.

Чтобы люди ни думали или ни говорили о своей жизни, нередко создается

впечатление, будто какое-то мощное влечение заставляет их куда-то

стремиться, очень часто совсем не в соответствии с тем, что пишется в их

автобиографиях или трудовых книжках. Эти противоречия существуют с самого

возникновения человеческого рода.

Постепенно психотерапевты стали уяснять: то, что бывает порой

бессмысленно с очки зрения Взрослого, имеет глубокий смысл применительно к

части личности, называемой Ребенком (3, с. 220(. Ведь Ребенок любит мифы и

волшебные сказки, верит, что именно таков был или мог быть когда-то мир.

Поэтому можно обнаружить: планируя свою жизнь, дети часто следуют любимой

истории. Эти планы могут сохраняться и в двадцать, и в шестьдесят лет,

иногда даже преобладая над здравым смыслом. В поисках того. Что произошло

на самом деле, психотерапевт обнаруживает, что результат почти всегда был в

основном запланирован в возрасте до шести лет. Планы, или сценарии, имеют

определенные общие элементы, образующие сценарный аппарат. Представляете,

что в хороших сценариях работает один и тот же аппарат: творцы, лидеры,

герои, почтенные предки. Аппарат определяет структурирование жизненного

времени и оказывается тем же самым, что и аппарат, используемый для этой

цели в волшебных сказках.

Ребенок живет в мире прекрасной волшебной сказки, в мире наивном или

жестоком, и верит в основном в волшебство. Поэтому он ищет волшебных путей

к спасению через суеверие или фантазию. Когда они не срабатывают, он

оказывается во власти "демона" (который представляет самый архаический слой

личности - Ребенок Ребенка - и присутствует с самого начала).

Многие темы жизненных сценариев в основном те же, что и в волшебных

сказках: любовь, ненависть, благодарность и месть.

Возраст от шести до десяти лет в психоанализе называется латентным

периодом. В это время ребенок старается увидеть, скорее узнать, как можно

больше обо всем в мире, в эту пору у него имеется лишь смутное

представление о своих целях в жизни.

Большинство детей начинает свою сознательную жизнь с желанием жить

вечно и всегда любить своих близких. Но многие обстоятельства жизни через

пять - шесть лет могут заставить ребенка взглянуть на эти проблемы иначе. И

он может решить (что понятно из ограниченности его опыта) умереть молодым

или никогда больше никого не любить. С помощью родителей и всей окружающей

его среды он узнает, что жизнь и любовь со всеми их опасностями все же

достойны внимания. Постепенно он узнает, что жизнь и любовь со всеми их

опасностями все же достойны внимания. Постепенно он узнает мир и,

оглядываясь вокруг, мысленно спрашивает себя: "Что может произойти со мной

в этом громадном мире?" он находится в постоянном поиске сюжета, а также

героя, который указал бы ему надлежащую дорогу.

Сюжеты и герои живут в сказках и историях, содержащихся в книгах,

которые он читал сам, которые читали или рассказывали ему люди,

пользующиеся доверием - мама, папа, бабушка, воспитатель.

Процесс рассказывания сказки сам по себе более реален и более

захватывающий, чем уже рассказанная сказка. Что происходит между ребенком и

матерью после сказанных ею слов: "А когда почистишь зубы, я расскажу тебе

сказку" - моментом, когда, закончив сказку и улыбнувшись со словами: "Ну,

вот и все…", она плотно подтыкает под него одеяло? Каков его последний

вопрос и как она подоткнет одеяло после каждой рассказанной сказки? В эти

моменты жизненный опыт обретает плоть, тогда как рассказанная сказка или

прочитанная история дает ему "скелет". В него входят как части "скелета":

1) герой, на которого ребенок хочет быть похожим;

2) злодей, который может стать примером, если ребенок подыщет ему

соответствующее оправдание;

3) тип человека, воплощающий в себя образец, которому он хочет

следовать;

4) сюжет - модель событий, дающая возможность переключения с одной

фигуры на другую;

5) перечень персонажей, мотивирующих переключение;

6) набор этических стандартов, предписывающих, когда надо сердиться,

когда обижаться, когда чувствовать себя виноватым, ощущать свою

правоту или торжествовать (3, с. 243(.

Если помогут внешние обстоятельства, то жизненный путь человека может

соответствовать плану жизни, сложившемуся на этой основе. Поэтому

психотерапевту очень важно знать любимую сказку или историю из далекого

детства взрослого клиента, и любимейшую сказку маленького клиента, ибо она

может составлять сюжет его сценария со всеми недостижимыми иллюзиями и

будто бы неизбежными трагедиями.

3. Просим ребенка придумать и рассказать историю, сказку. Волшебный

рассказ. Именно этот способ работы со сказкой дает самый богатый

материал для диагностики.

Тут психологу следует не только отслеживать реакции ребенка, но и

сделать полный анализ продукта творчества ребенка - сказки, которую можно

условно отнести к художественному произведению, автор которого комбинирует

образы не случайно, как во время сновидения или бессмысленного мечтания.

Напротив, сказка следует внутренней логике развиваемых образов, а

внутренняя логика обусловлена той связью, которую устанавливает

произведение между своим миром и миром внимания.

Этот способ диагностики, как и другие, основан на принципе проекции, и

обладает особенностями проективного исследования, описанными в данной

главе.

Сходство между фигурой семантического пространства и ее проекцией на

экране несомненно, так как фигуры являются изоморфными. Цель работы

психолога - построить изображение на экране так, чтобы оно было структурно

идентично слайду, то есть максимально подобно.

Необходимые условия эффективной проекции:

установление рапорта, доверия, открытости; постоянная связь с внутренним

пространством ребенка;

средства "переноса" фигуры на экран (волшебство сказки, фантазии,

отсутствие ограничений, неопределенность инструкций и т.д.);

сведение к минимуму действие психологических защит;

само семантическое пространство (опыт человека).

Проекция может быть искажена по нескольким причинам. Во-первых, это

рамки и шаблоны мышления и чувствования, из которых необходимо "вырвать"

человека, то есть избавиться от ограничений, и в этом должен помочь ребенку

психолог в процессе работы. Во-вторых, внутри полученной проекции из-за

индивидуальных особенностей опыта могут происходить процессы замещения,

переноса, слияния и т.д.

Сказко-творчество ребенка дает психологу, педагогу основания для

анализа, а в лучшем случае - указывает на необходимые действия, чтобы

предотвратить или смягчить затруднения.

Упрощенный алгоритм анализа структуры и содержания сказки может быть

следующим:

1) Тема сказки (например, про любовь, про животных, боевик и др.).

Отмечается оригинальность или заимствованность сюжета, влияние

внешней среды на творчество ребенка.

2) Анализ героев и образов. Выделяются главные и вспомогательные.

Герои классифицируются на добрых и злых, на тех, кто герою помогают

и которые мешают, а также по выполняемым функциям. Выделяются и

особо внимательно рассматриваются те герои, которые выделены самим

автором сказки посредством эмоциональной окраски, преувеличения и

т.д. также необходимо обратить внимание на "выпадение образов", на

искажения. Например, в структуре семьи героев, замещение функций

образов.

Одной из главных задач на этом этапе является определение героя, с

которым идентифицирует себя автор. Это выявляется по личностным реакциям в

ходе наблюдения за ребенком, а также уточняется наводящими вопросами

(например: "Кто из героев тебе больше всех понравился?). Надо отметить, что

положительный герой и тот, с которым идентифицирует себя ребенок, не всегда

совпадают.

3) Анализ затруднений, возникающих в ходе рассказа, в которые попадают

главные герои. Их можно разделить на внешние и внутренние. Первые

предполагают невозможность достичь цели, то есть различные преграды

(огромные реки, дремучие леса, чудовища в пещерах и т.д.). Вторые

представляют собой недостатки средств, то есть изъяны, и это чаще

всего характеристики ресурсной базы человека (трусость, жадность,

злость, физическая слабость героев и т.д.).

4) Способы совладания с затруднениями. Анализ способов отражает

типичный репертуар героев. Это могут быть: убийство, обман.

Психологическое манипулирование и другие.

5) Набор индивидуальных этических стандартов, предписывающих, когда

надо сердиться, когда обижаться, чувствовать вину. Радоваться или

ощущать правоту.

При анализе отмечается не только основной текст сказки. Но и все

побочные высказывания, комментарии, отпускаемые по ходу рассказа шуточки,

смех, долгие паузы, сбои. В том числе ошибки, оговорки, невнятное

бормотание.

4. Ребенку задается метафорическая проблемная ситуация, рассказанная

педагогом, психологом в виде истории, сказки. Которая заканчивается

вопросительной фразой, ответ на которую должен дать ребенок.

Механизм воображения приходит действие, когда создается проблемной

ситуации с большей степенью неопределенности. Ребенок

идентифицирует себя с персонажем сказки и ему пригодится делать

выбор. В зависимости от расположения духа ребенок будет реагировать

на ситуацию, изложенную в сказке, спокойно или, наоборот, тревожно;

и такое состояние, которое он захочет приписать действию сказки,

будет сохраняться до конца.

Цель этого теста заключается в том, чтобы выяснить, не возникнут ли

спонтанно эмоциональные явления, которые обычно не проявляются в поведении

ребенка, но в то же время действуют в нем. Этот тест пригоден для

проведения с детьми даже самого нежного возраста, пользующимися крайне

простым языком для выражения простых чувств, подходит для проведения в

семье, поскольку не требует особых усилий среды во время тестирования и

имеет простую структуру (33(.

Если ребенок прерывает рассказ и предлагает неожиданное решение;

отвечает торопливо, понизив голос, с признаками волнения на лице (излишнее

покраснение или бледность, потливость и т.д.); отказывается отвечать на

вопрос" появляется настойчивое желание опережать события или начать сказку

с начала - все это признаки психологического нарушения.

Примером может служить сказка "Принц", приведенная доктором Брайном

Желби в книге "Открой своего ребенка" (33, с. 12-13(. Ее целью является

выявление степени зависимости ребенка от одного из родителей, или от обоих

вместе.

"В гнездышке на дереве спят птички: папа, мама и маленький птенец.

Вдруг налетел сильный ветер, ветка ломается, и гнездышко падает вниз:

все оказывается на земле. Папа летит и садится на одну ветку, мама

садится на другую. Что делать птенцу?"

В зависимости от того, куда полетит воробышек, можно предположить

эмоциональную близость с одним из родителей. Если ребенок продолжает сказку

описанием затруднений, с которыми столкнулся персонаж, можно

проанализировать характер этих затруднений: внешние страхи (например,

большая кошка, ночь), неуверенность в родителях (родители улетят вместе с

другими воробьями). Необходимо обратить внимание не только на высказывания

ребенка, но и на тон голоса, на скорость реакции и другие второстепенные

моменты в поведении.

Главной целью диагностики, таким образом, является выявление

индивидуальных отклонений в развитии ребенка для правильного подбора

коррекционных средств и постановки точных и верных коррекционных задач.

1.3.2. Метафора и сказка, как коррекционный прием.

Поскольку в центре внимания терапии находится симптоматика, то важно

определиться, что следует понимать под симптоматологией. Существуют четыре

основные взгляда на происхождение и лечение симптомов (16, с. 48(.

Авторы одной теории считают, что симптомы - это проявление

травмирующих переживаний в прошлом (обычно в раннем детстве) и устранить их

можно только вернувшись к первоначальной причине. Другая теория

рассматривает симптомы, как результат ошибок, допущенных в обучении ребенка

и формировании его навыков. Здесь лечебный процесс связан только с

настоящим временем и его цель - создать новые познавательно-чувственные

структуры, которые помогут ребенку переучиться. Существует также психо-

нейрофизиологический взгляд на симптоматику, который рассматривает как

поведенческие, так и органические компоненты. Ученые четвертого направления

считают симптом посланием подсознания. Утилизация этого симптома помогает

его устранить, независимо от его связи с прошлым.

В работе с детьми симптом для нас не столько проявление

психологической и социальной патологии, сколько результат блокировки

ресурсов (естественных способностей и возможностей ребенка).

Ребенок открывает для себя безбрежный океан ощущений, и в ходе их

осмысления (как правильного, так и неправильного) могут возникнуть такие

блокировки. А это, в свою очередь, ведет к искажению эмоциональных и

поведенческих реакций, которые перестают соответствовать истинной натуре

ребенка. Когда ребенок не может получить прямого доступа к своим ресурсам,

тогда возникают ограниченные решения, то есть симптомы. Мы рассматривали

симптом как символическое или метафорическое послание подсознания.

Последнее не только сигнализирует о нарушении в системе, но и дает четкий

рисунок этого нарушения, который и становится предметом утилизации.

Утилизация - это быстрая реакция психолога на неожиданно возникающую

реальность.

В основе многих способов воздействия, ведущих к изменению, лежат

механизмы идентификации и проекции. В техниках, использующих эти механизмы,

сообщение, направленное на изменение, происходит, не вызывая сопротивления,

поскольку человека не просят что-либо сделать и не критикуют ни его мнений,

ни его поведения.

Поскольку целью психотерапии является достижение изменения в поведении

и самосознании человека, нельзя переоценивать то влияние, которое может

оказать на человека рассказанная история, сказка, если она чем-то связана с

проблемой человека. На этих механизмах основан один из методов активизации

ресурсных механизмов, разработанных М. Эриксоном и другими, - метафора.

Метафора помогает использовать имеющийся у человека опыт для

осмысления его нового опыта. М. Эриксон полагал, что люди обладают

достаточными способностями для того, чтобы разрешить встающие перед ними

проблемы. Они развили эти способности и овладели ими в определенном

контексте, но еще не использовали их в этом контексте, в котором возникла

проблема. Задача заключается в том, чтобы "перенести" знание из одного

контекста в другой; это делается с помощью метафоры.

Использование метафор очень эффективно в работе с детьми и

подростками. Метафора при этом используется в качестве средства активизации

ресурсных механизмов возраста (6(.

Используя привычную для ребенка форму, терапевтическая метафора прячет

свою истинную цель в ткани рассказа. Ребенок воспринимает только

описываемые события и поступки. Не задумываясь о скрытом в них смысле.

Последнее десятилетие было отмечено большим количеством исследований

использования метафоры для лечения как детей, так и взрослых (6, 7, 16, 26,

29(.

Как в письменной истории, так и в мифах, ведущих в самые далекие

глубины воспоминаний человека о своем опыте, метафора использовалась как

механизм, при помощи которого передавались и развивались идеи.

Сказочные истории, анекдоты, идиомы обладают одним фундаментальным

качеством: в них содержатся важные советы или поучительные сообщения

относительно какой-либо специфической проблемы. Некто сталкивается с какой-

то проблемой, и каким-то образом либо преодолевает ее, либо терпит

поражение. Способ, при помощи которого герой решает свою проблему, может в

аналогичной ситуации давать возможное решение и для других людей. Если

какой-нибудь конфликт, описываемый в данной истории, напоминает человеку

аналогичный случай из его жизни, рассказ становится для человека более

значимым. Слушая сказку, человек может испытывать определенные ощущения,

связанные с идентификацией персонажей данной истории с людьми или

событиями. Непосредственно ему знакомыми. При подобных ассоциациях вполне

вероятно, что ребенок (или взрослый клиент) почувствует особый интерес к

тому, как завершится данная история. Примерами источников подобных историй

могут быть эпические поэмы, волшебные сказки, басни, притчи, песни,

кинофильмы, анекдоты.

Когда какая-либо из этих историй предъявляется слушателю с намерением

дать совет или проинструктировать его о чем бы то ни было, то она

становится для этого человека метафорой.

В общем смысле метафору можно определить как средство сообщения, в

котором одна область вещей выражается через термины, принадлежащие к другой

области вещей, и все вместе проливает новый свет на характер того, что

описывалось ранее. Таким образом, метафора представляет собой

новеллистический способ репрезентации чего-либо.

Когда вы, как терапевт, составите и сообщите другому человеку

метафору, ваш слушатель извлечет из нее то, что он услышит, и

репрезентирует это в применение к своему собственному опыту.

"Чувства" и "ощущения", которые вы вынесете из метафор, высказанных

клиентом, никогда не будут идентичны подлинному опыту клиента - так же, как

и ваши ответу клиенту в определенной степени будут "неправильно поняты" им.

Чем же вызваны эти различия? В процессе жизненного функционирования каждый

человек разрабатывает собственную уникальную модель мира, исходящую из

комбинации генетически обусловленных факторов и его личного опыта. Конечно,

между моделями мира существуют и множество сходств, частично обусловленных

условиями воспитания в специфической социальной среде. Сходства, которые

терапевты (НЛП) используют в максимальной степени - это те, которые

описывают паттерны того, как люди выражают свой опыт и мире (7, с. 16(.

Процесс возвращения в недра своей модели мира с целью прочувствования

опыта называется трансдеривационным поиском. Именно этот процесс делает

метафоры столь значимыми в качестве предпосылок для изменения.

Когда в процессе терапии клиенту рассказывают какой-либо случай,

историю, сказку, он производит трансдеривационный поиск для того, чтобы

осознать сказанное. Более того, поскольку контекст, в котором

рассказывается эта история, является "терапевтическим", то клиент, скорее

всего, будет соотносить ее, насколько это будет возможно, со своей

собственной проблемой или ситуацией.

Волшебные сказки потому и являются терапевтическими, что пациент

находит свое собственное решение, ассоциируя то, что в них кажется

относящимся к нему, с конфликтами своей собственной внутренней жизни,

переживаемыми им в настоящее время. Содержание данной сказки обычно не

имеет отношения к нынешней жизни человека, но оно вполне может отражать то,

что составляет его внутренние проблемы, кажущиеся ему непонятными, а

поэтому неразрешимыми. Совершенно очевидно, что сказки не имеют отношения к

внешнему миру, хотя они могут быть достаточно реалистичными и обладать

атрибутами, присущими обычной жизни человека. Ирреальная природа сказок

является тем важным качеством, которое делает очевидным факт, что предметом

Страницы: 1, 2, 3, 4