Проблемы семейного воспитания в истории педагогики

бездумье в этом вопросе: просто живут рядом родители и дети, и родители

надеются на то, что все само собой получится. У родителей нет ни ясной

цели, ни определенной программы. Конечно, в таком случае и результаты будут

всегда случайны, и часто такие родители потом удивляются, почему это у них

выросли плохие дети. Никакое дело нельзя хорошо сделать, если неизвестно,

чего хотят достигнуть.9

2.2. И. Г. Песталоцци о материнской любви

Просвещенная и рассудительная мать живет для ребенка, служа его любви, а

не его капризам и его по-животному "возбуждаемому и поддерживаемому

эгоизму.

Природосообразная заботливость, с которой мать охраняет покой ребенка,

неспособна раздражать его чувственность, она может лишь удовлетворить его

физические потребности. Эта Природосообразная материнская заботливость,

хотя она и живет в матери в виде инстинкта, все же находится в гармонии с

запросами ее ума и сердца. Она опирается на ум и сердце и лишь вызвана к

жизни в виде инстинкта, следовательно, ни в коем случае не является

результатом подчинения наиболее благородных, самых высоких задатков матери

чувственным вожделениям ее плоти и крови, а есть результат устремлений ее

ума и сердца.

Воздействуя таким путем, материнская сила и материнская преданность

природосообразно развивают в младенце ростки любви и веры. Эта сила и эта

преданность призваны подготовить и заложить основы благотворного влияния

отцовской силы, братского и сестринского чувства и таким образом постепенно

распространить дух любви и доверия на весь круг семейной жизни. Физическая

любовь к матери и чувственная вера в нее вырастают таким путем до

человеческой любви и человеческой веры. Исходя из любви к матери, этот дух

любви и доверия находит себе выражение в любви к отцу, братьям и сестрам и

в доверии к ним. Круг человеческой любви и человеческой веры ребенка все

более расширяется. Кого любит мать, того любит и ее дитя. Кому доверяет

мать, тому доверяет и дитя. Даже если мать скажет о чужом человеке,

которого ребенок еще никогда не видел: «Он любит тебя, ты должен ему

доверять, он хороший человек, подай ему ручку», то ребенок улыбнется ему и

охотно протянет свою невинную ручонку. И если мать скажет ему: «Далеко-

далеко отсюда у тебя есть дедушка, и он тебя любит», то ребенок этому

поверит, охотно станет говорить с матерью о нем, поверит в то, что дедушка

его любит.10

2.3. В.А. Сухомлинский о том «как воспитать настоящего человека»

Отец и мать как бы взаимно дополняют друг друга; ребенок по-настоящему

видит своего отца, если у него есть хорошая дружба с матерью... Но все же

первые истоки, первые тончайшие корни нравственного развития ребенка — в

разуме, чувствах, душевных порывах матери. Человек в своем нравственном

развитии становится таким, какова у него мать, точнее, какова гармония

любви и воли в ее духовном мире. Мудрость материнской любви заключается в

том, как воля управляет любовью и подлинная человеческая любовь

одухотворяет главный стимул воли — чувство ответственности за будущее

человека.

Утверждение культа матери в духовной жизни детей, культа, в котором

уважение проникнуто глубоким пониманием и понимание вдохновляет уважение,

почитание, любовь, благоговение, требует от педагога умно, мудро,

возвышенно говорить с детьми о высокой материнской миссии...

Я твердо убежден, что мать — со своим богатым духовным миром, своей

образованностью, своими широкими общественными интересами, своим чувством

собственного достоинства, своей преданностью и вместе с тем высокой

требовательностью в любви к мужу, своей строгостью и несгибаемостью, своей

непримиримостью и нетерпимостью к злу — мать, женщина должна быть

нравственным, духовным властелином и повелителем в семье. Вся

воспитательная работа, направленная на воспитание благородного отношения к.

матери,— это краеугольные камни, утверждающие авторитет отца. Подлинная

гармония воли и любви... достигается в тех семьях, где свет разума,

мудрости, изумляющий детей каждодневными открытиями человеческой красоты,

исходит от матери, где духовную красоту, благородство, преданность мужа

жене и семье дети видят только благодаря этому свету -—исходящему от умной,

тонко чувствующей человеческие достоинства is пороки матери. От материнской

мудрости исходит духовная сила, морально дисциплинирующая отца,

утверждающая в нем чувство благородной человеческой ответственности за

семью. В хорошей семье — а хорошей я называю семью, у духовных истоков

которой стоит умная, духовно богатая, гордая, умеющая дорожить своим

достоинством мать, все это осуществляется тонко, изящно, незаметно. И это

одно из важнейших условий так называемой отцовской власти, или твердой руки

отца.

Здесь надо остановиться на одном нелепом предрассудке, утвердившемся в

сознании части педагогов и родителей. Кое-кто считает, что «отцовская

власть», «твердая рука» отца — это некие волшебные палочки, действующие уже

в силу того, что с ребенком соприкасается существо мужского рода. Нельзя

противопоставлять женское — материнское влияние мужскому — отцовскому

влиянию. Это просто несуразица — считать, что от мужчины якобы исходит

более сильное волевое влияние, и в этом заключается мужественность

воспитательной силы мужчины-отца, а от женщины-матери — более нежное,

тонкое, благородное влияние, чуть ли не расслабляющее человека. Настоящая

женщина-мать нежна, как лепесток только что раскрывающегося цветка, и

тверда, мужественна, несгибаема, непримирима к злу и беспощадна, как

справедливый меч.

Вместе с тем нельзя отрицать особенной роли и особенного места мужчины-

отца в воспитании детей, в том сложном оркестре, который называется

духовными взаимоотношениями отца-матери как единой силы, повелевающей' и

властвующей над молодым поколением. Роль мужчины-отца определяется его

ответственностью. Отец, умеющий быть ответственным, умеющий

долженствовать,— настоящий мужчина; его воля становится силой, способной

дисциплинировать мысли, чувства, желания, порывы детей.

Мужественность Мужчины, Мужа, Отца заключается в умении защищать,

оберегать детей и жену. Нравственный долг, нравственная ответственность

мужчины требует от него быть главным кормильцем детей и матери:

обстоятельства могут складываться так, что в определенные периоды труд

матери заключается только в воспитании 'детей.

С этого начинается миссия Мужчины, Мужа, Отца. Если мы говорим о

гражданском облике отца, о его способности быть образцом для детей, то

гражданственность мужчины определяется прежде всего его способностью быть

долженствующим. Ответственность за человека, рожденного тобой,— это твоя

школа гражданского служения Отечеству. Тропинка к служению Отечеству для

настоящего мужчины проходит через семью, через долженствование в сфере

отношений с женой и детьми, через ответственность за человека. Только идя

этой тропинкой, мужчина-отец способен подняться на вершину патриотического

служения Родине.11

2.4. П. Ф. Лесгафт о воспитании правдивости в семье.

Последовательность в отношении слова к делу при обращении с ребенком

составляет очень существенное требование при семейном его воспитании.

Необходимо помнить, что ребенок появляется на свет только с известною

степенью энергии организма. Органы активной его деятельности только

намечены и далеко еще не развиты, они должны постепенно развиваться по мере

их возбуждения к работе. Проявления ребенка первоначально исключительно

имитационные; вместе с этим он при посредстве своих вопросов узнает

условное значение произносимых им звуков, а также условность тех ощущений,

которые у него являются и при посредстве которых он приучается отличать

влияние на него внешнего мира и то, что происходит в его собственном

организме. Из них у ребенка слагаются представления, разъединением и

сравнением которых он уже вырабатывает себе критерий для своих действий.

Если ребенок подмечает, что никакой последовательности у взрослых нет, то

он не в состоянии усвоить себе этого критерия, его действия будут случайны,

шатки, никаким серьезным основанием не будут руководимы и направляемы. Если

ребенку говорят о чем-либо, как об уже исполненном, а он на деле видит, что

это не так, что это не исполнено, то он предполагает, что можно сказать

одно, а сделать другое, не соответствующее слову. Если в присутствии

ребенка потребовать, чтобы пришедшему сказали что нас нет дома, то он

первоначально изумленно посмотрит и сейчас же выскажет свое сомнение.

Заявление о том, что это не его дело, чтобы он молчал и не рассуждал, ему

дела не объясняет, он только сбит с толку, и полагает, что может поступать,

как придется или как хочет. При прочиx условиях ребенок не усваивает себе

критерия правды, у него нет оснований для нравственных его проявлений, он

будет руководствоваться только своим ощущением, то, что ему приятно, он

будет делать, что неприятно — он будет избегать, т. е. будет

руководствоваться тем, чем руководствуется каждое животное. Ребенок, таким

образом, будет сбит в основаниях нравственных проявлений человека.

Правдивость не дана человеку готовой, она должна быть приобретена и

усваивается первоначально только наблюдением над жизнью окружающих, так же

как и речь ребенка.12

2.5. Ф. Э. Дзержинский о телесных наказаниях.

Теперь я хочу написать немного о детках ваших. Они так милы, как все

дети; они невинны, когда совершают зло или добро; они поступают согласно

своим желаниям, поступают так, как любят, как чувствуют,— в них нет еще

фальши. Розга, чрезмерная строгость и слепая дисциплина — это проклятые

учителя для детей. Розга и чрезмерная строгость учат их лицемерию и фальши,

учат чувствовать и желать одно, а говорить и делать другое _ из-за страха.

Розга может только причинить им боль, и если душа их нежна, если боль эта

будет заставлять их поступать иначе, чем они хотят, то розга превратит их

со временем в рабов своей собственной слабости, ляжет на них тяжким камнем,

который вечно будет давить на них и сделает из них людей бездушных, с

продажной совестью, неспособных перенести никакие страдания. И будущая их

жизнь, полная гораздо более тяжких страданий, чем боль от розги, неизбежно

превратится в постоянную борьбу между совестью и страданием, и совесть

должна будет уступать...

Розга, чрезмерная строгость и телесные наказания никогда не могут

желательным образом затронуть сердце и совесть ребенка, ибо для детских

умов они всегда останутся насилием со стороны более сильного и привьют либо

упрямство, даже тогда, когда ребенок осознает, что он поступил плохо, либо

убийственную трусость и фальшь...

Исправить может только такое средство, которое заставит виновного

осознать, что он поступил плохо, что надо жить и поступать иначе. Тогда он

постарается не совершать больше зла; розга же действует лишь короткие

время; когда дети подрастают и перестают бояться ее, вместе с ней исчезает

и совесть, и дети становятся испорченными, лжецами, которых каждый

встречный может толкнуть на путь испорченности, разврата, ибо розги,

физического наказания они боятся, не будут, а совесть их будет молчать.

Розги и телесное наказание для ребят — это проклятие для человечества.

Запугиванием можно вырастить в ребенке только низость, испорченность,

лицемерие, подлую трусость, карьеризм. Страх не научит детей отличать добро

от зла; кто боится боли, тот всегда поддастся злу...

Не бейте своих ребят. Пусть вас удержит от этого ваша любовь к ним, и

помните, что хотя с розгой меньше забот при воспитании детей, когда они еще

маленькие и беззащитные, но когда они подрастут, вы не дождетесь от них

радости, любви, так как телесными наказаниями и чрезмерной строгостью вы

искалечите их души. Ни разу нельзя их ударить, ибо ум и сердце ребенка

настолько впечатлительны и восприимчивы, что даже всякая мелочь оставляет в

них след. А если когда-нибудь случится, что из своего нетерпения, которое

не сумеешь сдержать, из-за забот со столькими детьми или из-за раздражения

ты накажешь их, крикнешь на них, ударишь, то непременно извинись потом

перед ними, приласкай их, покажи им сейчас же, дай почувствовать их

сердечкам твою материнскую любовь к ним, согрей их, дай им сама утешение в

их боли н стыде, чтобы стереть все следы твоего раздражения, убийственного

для них.13

2.6. А. С. Макаренко о важности воспитания дисциплины у ребенка.

...Один режим должен быть в большой семье, где много детей, и совершенно

иной в такой семье, где один ребенок. Режим, полезный по отношению к малым

детям, может принести большой вред, если его применять к более взрослым

детям. Точно так же свои особенности имеет режим для девочек, в особенности

в старшем возрасте.

Таким образом, под режимом нельзя понимать что-то постоянное, неизменное.

В некоторых семьях часто делают такую ошибку, свято верят в целебность раз

принятого режима, берегут его неприкосновенность в ущерб интересам детей и

своим собственным. Такой неподвижный режим скоро становится мертвым

приспособлением, которое не может принести пользы, а приносит только вред.

Режим не может быть постоянным по своему характеру именно потому, что

является только средством воспитания. Каждое воспитание преследует

определенные цели, причем эти цели всегда изменяются и усложняются. В

раннем детстве, например, перед родителями стоит серьезная задача —

приучить детей к чистоте. Стремясь к этой цели, родители устанавливают для

детей особый режим, т. е. правила умывания, пользования ванной, душем или

баней, правила уборки, правила соблюдения чистоты комнаты, постели, стола.

Такой режим должен регулярно поддерживаться, родители никогда не должны

забывать о нем, следить за его выполнением, помогать детям в тех случаях,

когда они сами не могут что-либо сделать, требовать от детей хорошего

качества работы. Если весь этот порядок организован хорошо, он приносит

большую пользу, и наконец наступает такое время, когда у детей образуются

привычки к чистоте, когда сам ребенок уже не может сесть за стол с грязными

руками. Значит, можно уже говорить о том, что цель достигнута. Тот режим,

который был нужен для достижения этой цели, теперь становится излишним.

Конечно, это вовсе не значит, что его можно отменить в течение одного дня.

Постепенно этот режим должен заменяться другим режимом, который преследует

цель закрепить образовавшуюся привычку к чистоте, а когда эта привычка

закреплена, перед родителями возникают новые цели, более сложные и более

важные. Продолжать и в это время возиться только с чистотой будет не только

излишней тратой родительской энергии, но и вредной тратой...

Первое, на что мы обращаем внимание родителей,— это следующее: какой бы

вы ни выбрали режим для вашей семьи, он должен быть, прежде всего,

целесообразен. Любое правило жизни должно быть введено в семье не потому,

что кто-то другой его завел у себя, и не потому, что с таким правилом жить

приятнее, а исключительно потому, что это необходимо для достижения

поставленной вами разумной цели. Эту цель вы и сами должны хорошо знать, и

в подавляющем большинстве случаев должны знать ее и дети. Во всяком случае,

и в ваших глазах, и в глазах детей режим должен иметь характер разумного

правила. Если вы требуете, чтобы дети в определенный час сходились к обеду

и садились за стол вместе с другими, то дети должны понимать, что такой

порядок необходим для того, чтобы облегчить работу матери или домашней

работницы, а также и для того, чтобы несколько раз в день собраться всей

семьей, побыть вместе, поделиться своими мыслями или чувствами. Если вы

требуете, чтобы дети не оставляли недоеденных кусков, то дети должны

понимать, что это необходимо и из уважения к труду людей, производящих

пищевые продукты, и из уважения к труду родителей, и из соображений

семейной экономии. Мы знаем и такой случай, когда родители требовали, чтобы

дети за столом молчали. Дети, конечно, подчинялись этому требованию, но ни

они, ни родители не знали, для чего введено такое правило. Когда родителей

спросили об этом, они объяснили, что если за обедом разговаривать, то можно

из-за этого подавиться. Такое правило, конечно, бессмысленно: у всех людей

принято за столом беседовать, и от этого никаких несчастных случаев не

происходит.

...Вторым важным свойством каждого режима является его определенность.

Если сегодня нужно чистить зубы, то нужно их чистить и завтра; если сегодня

нужно убрать после себя постель, то нужно это сделать и завтра. Не должно

быть так, что сегодня мать потребовала уборки постели, а завтра не

потребовала и сама убрала. Такая неопределенность лишает режим всякого

значения и обращает его в набор случайных, не связанных между собой

распоряжений. Правильный режим должен отличаться определенностью, точностью

и не допускать исключений, кроме таких случаев, когда исключения

действительно необходимы и вызываются важными обстоятельствами. Как

правило, же, в каждой семье должен существовать такой порядок, чтобы

малейшее нарушение режима было обязательно отмечено. Это нужно делать с

самого малого возраста ребенка, и чем родители строже будут следить за

выполнением режима, тем все меньше будет нарушений и тем реже впоследствии

придется прибегать к наказаниям.

Мы обращаем особенное внимание родителей на это обстоятельство. Многие

ошибочно полагают так: мальчик утром не убрал свою постель, стоит ли из-за

этого поднимать скандал? Во-первых, он это сделал первый раз, во-вторых,

неубранная постель — вообще пустяк, не стоит из-за нее портить мальчику

нервы. Такое рассуждение целиком неправильно. В деле воспитания нет

пустяков. Неубранная постель обозначает не только возникающую неряшливость,

но и возникающее пренебрежение к установленному режиму, начало такого

опыта, который потом может принять формы прямой враждебности по отношению к

родителям.

Определенность режима, его точность и обязательность подвергаются большой

опасности, если родители сами относятся к режиму неискренне, если они

требуют его выполнения от детей, а в то же время сами живут беспорядочно,

не подчиняясь никакому режиму. Конечно, вполне естественно, что режим самих

родителей будет отличаться от режима детей, но эти отличия не должны быть

принципиальными. Если вы требуете, чтобы дети за обедом не читали книгу, то

и сами этого не должны делать. Настаивая, чтобы дети мыли руки перед

обедом, не забывайте и от себя требовать того же. Старайтесь сами убрать

свою постель, это вовсе не трудная и не позорная работа. Во всех этих

пустяках гораздо больше значения, чем обыкновенно думают.

Режим в самой семье, дома, обязательно должен касаться следующих

частностей: точно должно быть установлено время вставания и время отхода ко

сну — одно и то же, как в рабочие дни, так и в дни отдыха; правила

аккуратности и соблюдения чистоты, сроки и правила смены белья, одежды,

правила их носки, чистки; дети должны приучаться к тому, что все вещи имеют

свое место, должны после работы или игры оставлять все в порядке; с самого

раннего возраста дети должны уметь пользоваться уборной, умывальником,

ванной; должны следить за электрическим светом, включать и выключать его,

когда нужно. Особый режим должен быть установлен за столом. Каждый ребенок

должен знать свое место за столом, приходить к столу вовремя, должен уметь

вести себя за столом, пользоваться ножом и вилкой, не пачкать скатерти, не

набрасывать кусков на столе, съедать все, положенное на тарелку, и поэтому

не просить себе лишнего.

Строгому режиму должно подчиняться распределение рабочего времени

ребенка, что особенно важно, когда он начинает ходить в школу. Но уже и

раньше желательно точное распределение сроков принятия пищи, игры, прогулки

и т. п. Большое внимание нужно оказывать вопросам движения. Некоторые

думают, что детям необходимо много бегать, кричать, вообще буйно проявлять

свою энергию. Что у детей есть потребность в движении в большей степени,

чем у взрослых, не подлежит сомнению, но нельзя и слепо следовать за этой

потребностью. Необходимо воспитывать у детей привычку к целесообразному

движению, к умению тормозить его, когда это нужно. Во всяком случае, в

комнате не нужно допускать ни бега, ни прыжков, для этого более подходит

площадка во дворе, сад. Точно так же необходимо приучать детей к умению

сдерживать свои голоса: крик, визг, громкий плач — все это явления одного

порядка; они свидетельствуют больше о нездоровых нервах ребенка, чем о

какой-либо действительной потребности. Родители сами бывают, виноваты в

такой нервной крикливости детей. Они иногда сами повышают голос до крика,

сами нервничают, вместо того чтобы вносить в атмосферу семьи тон уверенного

спокойствия.

Режим внутри семьи, в квартире, занимаемой семьей, находится в почти

полной власти родителей. Этого нельзя сказать о режиме вне дома. Известную

часть времени ребенок проводит с товарищами во дворе, а часто вне двора, на

прогулках, на площадках, катках, иногда на улице. Чем старше становятся

дети, тем товарищеское окружение играет все большую и большую роль. Взять

на себя полное руководство этим товарищеским влиянием родители, конечно, не

могут, но за ними остается полная возможность наблюдать за этим

товарищеским влиянием, а это в большинстве случаев бывает совершенно

достаточно, если в семье уже образовался опыт коллективной связи, доверия,

правдивости, если правильно создан родительский авторитет. В таком случае

для родителей нужно только одно: более или менее основательно знать, что

окружает вашего сына или вашу дочь. Многие случаи дурного поведения детей,

а тем более многие явления детской распущенности не имели бы места, если бы

родители ближе знакомились с товарищами сына, с родителями этих товарищей,

смотрели иногда на игру детей, даже приняли в ней участие, вместе с ними

совершили бы прогулку, пошли в кино, в цирк и т. д. Такое активное

приближение родителей к жизни детей вовсе не трудное дело и доставляет даже

удовольствие. Оно позволяет отцу или матери ближе узнать сущность

товарищеских отношений, позволяет родителям помогать друг другу а, самое

главное, оно дает возможность поделиться впечатлениями с детьми и во время

такой беседы высказать свое мнение о товарищах, об их поведении, о

правильности или неправильности того или иного поступка, о полезности или

вредности той или иной детской затеи.

Такова общая методика организации режима в семье. Пользуясь этими общими

указаниями, каждый родитель сможет выработать такое устройство семенного

быта, которое наиболее соответствует особенностям его семьи. Чрезвычайно

важным является вопрос о форме режимных отношений между родителями и

детьми. В этой области можно встретить самые разнообразные преувеличения и

загибы, приносящие большой вред воспитанию. Некоторые злоупотребляют

уговорами, другие—разными разъяснительными беседами, третьи злоупотребляют

лаской, четвертые — приказом, пятые — поощрениями, шестые — наказаниями,

седьмые — уступчивостью, восьмые — твердостью. В течение семейной жизни,

конечно, много бывает случаев, когда уместна и ласка, и беседа, и

твердость, и даже уступчивость. Но там, где дело касается режима, все эти

формы должны уступить место одной главной, и это единственная и лучшая

форма — распоряжение. Мы утверждаем, что только настоящий, серьезный

деловой тон может создать ту спокойную атмосферу в семье, которая

необходима и для правильного воспитания детей, и для развития взаимного

уважения и любви между членами семьи.

Родители как можно раньше должны усвоить спокойный, уравновешенный,

приветливый, но всегда решительный тон в своем деловом распоряжения, а дети

с самого малого возраста должны привыкнуть к такому тону, привыкнуть

подчиняться распоряжению и выполнять его охотно. Можно быть как угодно

ласковым с ребенком, шутить с ним, играть, но, когда возникает надобность,

надо уметь распорядиться коротко, один раз, распорядиться с таким видом и в

таком топе, чтобы ни у вас, ни у ребенка не было сомнении в правильности

распоряжения, в неизбежности его выполнения.

Родители должны научиться отдавать такие распоряжения очень рано, когда

первому ребенку полтора-два года. Дело это совсем нетрудное. Нужно только

следить за тем, чтобы ваше распоряжение удовлетворяло следующим

требованиям:

1 Оно не должно отдаваться со злостью, с криком, с раздражением, но оно

не должно быть похоже и на упрашивание.

2 Оно должно быть посильным для ребенка, не требовать от него слишком

трудного напряжения.

3. Оно должно быть разумным, т. е. не должно противоречить здравому

смыслу.

4 Оно не должно противоречить другому распоряжению, вашему или другого

родителя.

Если распоряжение отдано, оно должно быть обязательно выполнено. Очень

плохо, если вы распорядились, а потом и сами забыли о своем распоряжении. В

семье, как и во всяком другом деле, необходимы постоянный, неусыпный

контроль и проверка. Конечно, родители должны стараться производить этот

контроль большей частью незаметно для ребенка; ребенок вообще не должен

сомневаться в том, что распоряжение должно быть выполнено. Но иногда, когда

ребенку поручается более сложное дело, в котором большое значение имеет

качество выполнения, вполне уместен и открытый контроль.

Как поступить, если ребенок не выполнил распоряжения? Надо, прежде всего,

стараться, чтобы такого случая не было. Но если уж так случилось, что

ребенок в первый раз не послушался вас, следует повторить распоряжение, но

уже в более официальном, в более холодном тоне, приблизительно так:

— Я тебе сказал сделать так, а ты не сделал. Немедленно сделай, и чтобы

больше таких случаев не было.

Давая такое повторное распоряжение, и обязательно добиваясь его

выполнения, нужно в то же время присмотреться и задуматься, почему в данном

случае возникло сопротивление вашему распоряжению. Вы обязательно увидите,

что в чем-то вы сами виноваты, что-то сделали неправильно, что-либо

упустили из виду. Постарайтесь избегать таких ошибок.

Самое важное в этой области — следить, чтобы у детей не накоплялся опыт

непослушания, чтобы не нарушался семейный режим. Очень плохо, если вы

допустили такой опыт, если вы позволили детям смотреть на ваши распоряжения

как на нечто необязательное.

Если вы этого не допустите с самого начала, вам некогда не придется

впоследствии прибегать к наказаниям.

Если режим развивается правильно с самого начала, если родители

внимательно следят за его развитием, наказания не будут нужны. В хорошей

семье наказаний никогда не бывает, и это—самый правильный путь семейного

воспитания...14 .

2.6.А.С. Макаренко об ответственности.

Ответственность. Ответственность заключается не только в том, что человек

боится наказания, а в том еще, что человек и без наказания чувствует себя

неловко, если по его вине испортилась или уничтожена вещь. Именно такую

ответственность нужно воспитывать у советского гражданина, и именно поэтому

не нужно наказывать за порчу вещей или грозить наказанием, а нужно, чтобы

ребенок сам увидел тот вред, который он принес небрежным обращением с

вещью, и пожалел о своей небрежности. Об этом ребенку нужно, конечно,

сказать, нужно объяснить ему все результаты небрежности, но еще полезнее

будет, если ребенок на собственном опыте почувствует эти результаты. Если

ребенок, к примеру, поломал игрушку, не нужно спешить покупать новую, не

нужно и выбрасывать ее, а необходимо, чтобы некоторое время эта игрушка

была на глазах у ребенка и требовала ремонта. Нужно, чтобы отец или мать

говорили и совещались о ремонте этой игрушки, чтобы ребенок видел, что он

причинил лишнюю заботу родителям, что они относятся к игрушке более

внимательно и заботливо, чем он. А когда игрушка будет отремонтирована,

полезно будет, если отец или мать, шутя, скажут:

- Она теперь хороша, только что ж, давать ли ее тебе или не давать? Ведь

ты небрежно будешь с ней обращаться и снова поломаешь?

В таких случаях ребенок начинает понимать, что его поступки приводят к

некоторым неприятным последствиям, у него появится ощущение естественной

ответственности. Но чем ребенок старше, тем эта естественная

ответственность должна быть для него обязательнее и привычнее. Если и

теперь он проявляет недопустимую небрежность, уже не нужно шутить с ним и

вызывать чувство ответственности, а нужно самым серьезным тоном потребовать

большего порядка, допуская даже и такое выражение:

— Это безобразие. Постарайтесь, чтобы таких случаев больше не было!

В особенности важно воспитывать ответственность в тех случаях, когда

затрагиваются интересы других членов семьи или даже интересы общественные.

Если в семье есть правильный коллективный тон, это воспитание проводить

очень нетрудно.15

2.7. Л. Н. ТОЛСТОЙ о подражании в семье.

Воспитание есть воздействие на сердце тех, кого мы воспитываем.

Воздействовать же на сердце можно только гипнотизацией, которой так

подлежат дети,— гипнотизацией, заразительностью примера. Ребенок увидит,

что я раздражаюсь и оскорбляю людей, что я заставляю других делать то, что

сам могу сделать, что я потворствую своей жадности, похотям,что я избегаю

труда для других и ищу только удовольствия, что я горжусь и тщеславлюсь

своим положением, говорю про других злое, говорю за глаза не то, что говорю

в глаза, притворяюсь, что верю тому, во что не верю, и тысячи и тысячи

таких поступков или поступков обратных: кротости, смирения, трудолюбия,

самопожертвования, воздержания, правдивости,— и заражается тем или другим

во сто раз сильнее, чем самыми красноречивыми и разумными поучениями. И

потому все или 0,999 воспитания сводится к примеру, к исправлению и

совершенствованию своей жизни.

Так что то, с чего вы начинали внутри себя, когда мечтали об идеале, то

есть о добре, достижение которого несомненно только в себе,— к тому самому

вы приведены теперь при воспитании детей извне. То, чего вы хотели для

себя, хорошенько не зная зачем, то теперь вам уже необходимо нужно для

того, чтобы не развратить детей..

Совершенно возможно то, чтобы не быть самому участником в развращении

детей (и в этом не может помешать ни жене муж, ни мужу жена), а всею своею

жизнью по мере сил своих воздействовать на них, заражая их примером добра.

Я думаю, что не только трудно, но невозможно хорошо воспитать детей, если

сам дурен; и что воспитание детей есть только самосовершенствование,

которому ничто не помогает столько, как дети. Как смешны требования людей,

курящих, пьющих, объедающихся, не работающих и превращающих ночь в день, о

том, чтобы доктор сделал их здоровыми, несмотря на их нездоровый образ

жизни, так же смешны требования людей научить их, как, продолжая вести,

жизнь ненравственную, можно было бы дать нравственное воспитание детям. Все

воспитание состоит в большем и большем сознании своих ошибок и исправлении

себя от них. А это может сделать всякий и во всех возможных условиях жизни.

И это же есть и самое могущественное орудие, данное человеку для

воздействия на других людей, в том числе и на своих детей, которые всегда

невольно ближе всего к нам.16

Глава3.Традиции семейного воспитания в семьях зарубежных стран.

3.1. Традиции воспитания в японской семье.

Мы привыкли к тому, что в семейном кругу люди относятся друг к другу без

особых церемоний. В Японии же именно внутри семьи постигаются и скрупулезно

соблюдаются правила почитания старших и вышестоящих.

Еще когда мать, по японскому обычаю, носит младенца у себя за спиной, она

при каждом поклоне заставляет кланяться и его, давая ему тем самым первые

уроки почитания старших. Чувство субординации укореняется в душе японца не

из нравоучений, а из жизненной практики. Он видит, что мать кланяется отцу,

средний брат — старшему брату, сестра — всем братьям независимо от

возраста. Причем это не пустой жест. Это признание своего места и

готовность выполнять вытекающие из этого обязанности.

Привилегии главы семьи при любых обстоятельствах подчеркиваются

каждодневно. Именно его все домашние провожают и встречают у порога. Именно

он первым окунается в нагретую для всей семьи воду. Именно его первым

угощают за семейным столом.

Мало найдется на земле стран, где детвора была бы окружена большей

любовью, чем в Японии. Но печать субординации лежит даже на родительских

чувствах. Старшего сына заметно выделяют среди остальных детей. К нему

относятся буквально как к наследнику престола, хотя престол этот всего-

навсего родительский дом.

С малолетства такой малыш часто бывает самым несносным в доме. Его

приучают воспринимать поблажки как должное, ибо именно на него ляжет потом

не только забота о престарелых родителях, но и ответственность за семью в

целом, за продолжение рода, за отчий дом. По мере того как старший сын

подрастает, он вместе с отцом начинает решать, что хорошо и что плохо для

его младших братьев, сестер.

Японец с детских лет привыкает к тому, что определенные привилегии влекут

за собой определенные обязанности. Он понимает подобающее место и как

пределы дозволенного, и как гарантию известных прев.

Японцам присуща обостренная боязнь одиночества, боязнь хотя бы на время

перестать быть частью какой-то группы, перестать ощущать свою

принадлежность к какому-то кругу людей. Их больше, чем самостоятельность,

радует чувство причастности — то самое чувство, которое испытывает человек,

поющий в хоре или шагающий в строю.

Эта жажда причастности, более того, тяга к зависимости в корне

противоположна индивидуализму, понятию частной жизни, на чем основана

западная, и в особенности английская, мораль. Слова «независимая личность»

вызывают у японцев представление о человеке эгоистичном, неуживчивом, не

умеющем считаться с другими. Само слово «свобода» еще недавно

воспринималось ими как вседозволенность, распущенность, своекорыстие в

ущерб групповым интересам.

Японская мораль считает узы взаимной зависимости основой отношений между

людьми. Индивидуализм же изображается ею холодным, сухим, бесчеловечным.

«Найди группу, к которой бы ты принадлежал,— проповедует японская мораль.—

Будь верен ей и полагайся на нее. В одиночку же ты не найдешь своего места

в жизни, затеряешься в ее хитросплетениях. Без чувства зависимости не может

быть чувства уверенности».

Японское общество — это общество групп. Каждый человек постоянно

чувствует себя частью какой-то группы — то ли семьи, то ли общины, то ли

фирмы. Он привык мыслить и действовать сообща, приучен подчиняться воле

группы и вести себя соответственно своему положению в ней.

Краеугольным камнем японской морали служит верность, понимаемая как долг

признательности старшим. «Лишь сам став отцом или матерью, человек до конца

Страницы: 1, 2, 3