Рефераты
 

Формирование и развитие террористических организаций в Пакистане (середина 1980 – 2000 гг.)

а различных этапах исторического развития пакистанского общества эти два направления находятся в постоянном противодействии и имеют различную степень востребованности.

Следует отметить, что исламский статус пакистанского государства, закрепленный во всех трех конституциях страны (1956 г., 1962 г., 1973 г.), носил с момента провозглашения независимости до 1977 г. в основном декларативный характер, так как внутренняя и внешняя политика страны в этот период, по существу, была светской и реализовывалась в государственных институтах преимущественно западного образца. Однако, наряду с ними, в структуру Пакистана включались и отдельные исламские институты, призванные гарантировать соответствие государственной жизни принципам ислама.

Так, статья 31 Конституции 1973 г. закрепляла религиозную направленность образования и воспитания в общеобразовательных школах. В ней, в частности, говорится: «Изучение Священного Корана и исламиата обязательно, кроме того, следует поощрять изучение арабского языка». В соответствии с реформой образования (1972 г.) «исламиат» (закон божий) - стал обязательным предметом обучения в начальной и средней школе. Для изучения пакистанцами арабского языка, на котором написан Коран были, в частности, созданы учебные телепрограммы Ганковский Ю.В., Москаленко В.Н. Три конституции Пакистана, 1975. С.72.

Исламизация как инструмент внедрения в сознание людей исламской религиозной идеологии распространялась прежде всего на образование. При Зия уль-Хаке тщательному пересмотру подверглись школьные учебники, программы обучения в колледжах и университетах. Они должны были соответствовать «идеологии Пакистана». История страны подавалась теперь как ряд событий, подводивших ее к идее создания исламского государства. Три этапа истории выделялись как наиболее значимые, даже судьбоносные: принятие Конституционной ассамблеей в 1949 г. Резолюции о целях, принятие в 1951 г. известными улемами (в составе 31 человека) 22 принципов конституционного устройства государства Пакистан, являвшихся, по сути дела, творением рук А.А. Маудуди и его сподвижников. И конечно, программа исламизации, проводившаяся военным режимом Зия уль-Хака.

События между этими вехами, как следовало из учебников, по своей важности были несопоставимы с вышеперечисленными. Порой факты были настолько незначительными, что о них вообще забывали упоминать или упоминали вскользь. Так, на задний план оказались отодвинутыми поражение Пакистана в войне 1971 г., пленение 90 с лишним тысяч пакистанского военного персонала, весь период правления ПНП и др.

Исламизация всех сфер жизнедеятельности пакистанского общества получила наибольшее распространение после установления в 1977 г. военной диктатуры во главе с М. Зия-уль-Хаком, поставившего ислам на защиту своих политических интересов.

Политика исламизации пакистанского общества была направлена на широкое использование мусульманской идеологии в социально-экономической, политической и культурной жизни государства.

На основе принятой в 1978 г. новой национальной политики в области образования правительство образовало государственный Комитет по исламизации просвещения для возвращения образовательной системы к традиционным корням и ценностям.

С целью «развития и формирования у молодого поколения в соответствии с положениями Корана и Сунны характера, поведения и образа жизни, достойных правоверного мусульманина», указывалось на необходимость пересмотра учебников и учебных планов общеобразовательной и высших школ на основе исламской идеолог.

Во время визита в Исламабадский университет в декабре 1979 г. Зия уль-Хак строжайшим образом предупредил преподавательский состав школ, колледжей и университетов, что режим не потерпит в их среде «антиисламские и антипакистанские элементы». Всякий, кто попытается заронить в сознание молодежи идеи атеизма или секуляризма, сказал он, подвергнется строгому наказанию. На практике это означало, что ни один из преподавателей, не разделяющих идеологическую концепцию ДИ, не сможет больше заниматься своим делом.

Уникальность положения в области пакистанского образования определялась также тем, что такие учебные заведения, как Национальный институт современных языков, колледж в Гхора Гали и другие, были переданы под непосредственный контроль Директората образования при штаб-квартире вооруженных сил. Так было легче контролировать ход обучения. Исследовательские учреждения типа Института стратегических исследований в Исламабаде, департамента стратегических исследований при университете Каид-и-Азама, Института региональных исследований стали прибежищем для офицеров-отставников, а возглавлялись они, как правило, генерал-лейтенантами.

У ВВС была своя квота образовательных учреждений, за которые они несли ответственность.

Готовность оказывать помощь в исламизации образования неизменно выказывала Саудовская Аравия. Помимо советников, работавших на постоянной основе при правительстве Пакистана, в страну направлялись делегации, помогавшие в проведении мероприятий, связанных с исламизацией, и советом, и материально. Причем никакие, даже мелкие, локальные сборища не рассматривались саудидами как маловажные и недостойные серьезного к ним отношения. Так, трехдневный симпозиум, организованный в июле 1979 г. в Пешаваре местным отделением «Ислами джамиате тулаба», студенческим крылом ДИ, посетила саудовская делегация в составе 20 человек.

Повестка дня симпозиума предусматривала рассмотрение трех вопросов:

1) величие ислама как пути решения современных проблем, в особенности проблем Пакистана;

2) состояние пакистанской экономики;

3) джихад и исламское возрождение.

Присутствие саудовской делегации обусловило представительный характер симпозиума. На него приехали представители высшего руководства ДИ, лидеры Афганистана - Б. Раббани и Г. Хекматьяр. На симпозиуме присутствовало около 3 тыс. человек, хотя, как указывалось в депеше американского посольства в Вашингтон, со ссылкой на представителя руководства Пешаварского университета, под эгидой которого проводилось мероприятие, такое количество народа объяснялось тем, что на него хлынули рассыльные, сторожа, молодежь из близлежащих деревень, рассчитывавшие на бесплатное угощение.

Октябрьская операция армии в 1979 г. оказала глубокое воздействие, в том числе и на образование. Все, или почти все, нововведения бхуттовского режима в этой области были отменены. Из библиотек стали исчезать книги на светские или сугубо научные темы. Она поразила все исследовательские заведения, где советы ДИ относительно исламизации были приняты к исполнению.

Институт исламских исследований, созданный еще в 60-е гг., после слияния с Исламабадским исламским университетом превратился в прибежище ДИ. Функционеры партии, активно работавшие на поприще исламизации, сделали из него департамент пропаганды. Журналы института «Исламикстадиз»,«Аль-Дирасаталь-исламия», «Фикр-о-назар» фактически стали изданиями ДB. В результате проведения этой политики к 1981 г., по официальным данным, из 551 учебника, действовавшего в стране, изымались все «антиисламские» материалы. Арабский язык стал обязательным предметом для учащихся У1-УШ классов общеобразовательной школы.

Характерная черта учебников того времени - их «коммунальная» направленность, черта, которая и раньше в какой-то степени присутствовала в пакистанских учебных пособиях. Но теперь она была возведена в ранг государственной позиции. Особенно язвительной пропаганде подвергались индусы и синкретическая исламская секта ахмадийя.

Индусы представали перед учениками и студентами как коварные кровопийцы, готовые предавать, обманывать и вообще совершать самые гадкие дела. Такими они подавались, например, в книге Шамима Хусейна Кадри, бывшего главного судьи Лахорского Высшего суда, «Создание Пакистана», рекомендованной в качестве учебного пособия.

В учебнике «Пакистановедение», опубликованном в 1982 г. в Лахоре, автор М.Д. Зафар указывал в предисловии, что главная цель новой политики в области образования состоит в том, чтобы «насаждать истинный дух патриотизма, любви и привязанности к своей стране, религии и культуре через ясное понимание идеологии Пакистана». Все в этом учебнике рассматривается через призму религиозного конфликта между индусами и мусульманами. «Акбару, - пишет он, - удалось создать сильную империю. Оглядываясь назад, можно сказать, что в XVI в. "Хиндустан" исчез и был полностью поглощен "Пакистаном". Дух "Пакистана" продолжал крепнуть во время правления Аурангзеба. Это вызывало противодействие индусов, и Аурангзебу пришлось вести длительные войны против воинственных маратхов. В XVIII в. кризис, переживаемый могольской Индией, усилился, конфликт между индусами и мусульманами углубился. Воин- ственные маратхи возглавили движение за оживление индуизма и дошли до ворот Дели». Если раньше в учебниках содержались хотя бы краткие описания древних культур, некогда процветавших на территории нынешнего Пакистана, таких как Мохенджо-Даро, Хараппа, Гандхара, то теперь все доисламское попросту перестало существовать Серенко И.Н. Пакистан: народное образование и религия //Мусульманские страны у границ СНГ:Сб.ст.М., 1994. С.230.

Изменился подход даже к движению за Пакистан. Раньше оно трактовалось как протест против засилья индусов в политике колониальной Индии, теперь - исключительно как движение за ренессанс ислама.

Менталитет улемов, полагающих, что у военных больше оснований и прав для правления страной, чем у людей, избранных демократическим путем, отразился и на разработанной ими программе обучения молодежи. В учебниках было полно описаний великих битв, принесших победы воителям ислама, ссылок на подвиги гази (участников войн за веру, газаватов) и шахидов (погибших за веру мучеников).

Вранье учебников привело к тому, что чуть ли не вся нация привыкла к удобному мифу, будто развал Пакистана в 1971 г. и образование Бангладеш было результатом широкого международного заговора, который сплели Индия и Советский Союз и который оказался эффективным благодаря деятельности «антинациональных элементов» внутри страны. В итоге, когда юноша попадал в армию, то это был уже не сырой материал, а наполовину сформированный исламский солдат с осознанной мотивацией и ясными целями. Немного добавочной индоктринации в ходе армейской подготовки - и защитник веры был готов.

Начиная с 1981 г. в учебный план вузов по подготовке к степени бакалавра наук в качестве обязательного предмета вводился исламиат и пакистановедение. Этим двум учебным дисциплинам отводилась главная роль в формировании исламского мировоззрения, мусульманского образа жизни у пакистанской молодежи.

Как подчеркивается в предисловии к учебнику «Пакистановедение» для высших учебных заведений (автор: М.М. Юсаф, 1989 г.), «цель этого обязательного курса - дать логическое обоснование необходимости возникновения Пакистана. Это будет способствовать не только укреплению веры и чувства патриотизма у молодежи, но и окажет влияние на их физическую и моральную подготовку в борьбе против всякого рода явных и скрытых посягательств на идеологию Пакистана. Изложенный в данном учебнике материал в целом соответствует содержанию учебников этого курса на всех других ступенях обучения, порой дублирует этот материал, превозносит идею «избранности» мусульман Аллахом по отношению к другим народам, проводит деление людей на «верных» и «неверных». В одном из учебников по исламиату для высших учебных заведений указывается, что «в мире существуют только две нации: одна - мусульмане, другая - "кафиры"» (немусульмане, отвергающие веру в Аллаха) Серенко И.Н. Пакистан: народное образование и религия //Мусульманнские страны у границ СНГ:Сб.ст.М., 1994. С.235.

Идеи исламского вероучения отражены в курсах социально-политических, гуманитарных и естественнонаучных дисциплин, изучаемых в общеобразовательной школе и высших учебных заведениях.

Исламизация, предпринятая правительством Зии-уль-Хака, не миновала и сферы научных знаний. На Всеисламской научной конференции, состоявшейся в Исламабаде в ноябре 1983 г., была высказана необходимость замены современной науки так называемой «исламской наукой», основой которой является Коран и его интерпретация в естественнонаучном, филологическом, общественно-политическом и теологическом аспектах.

Пакистанские традиционалисты во главе с Маулана Абул Ала Маудуди выступали главными защитниками исламской науки и образования в стране. В одной из своих лекций по исламскому образованию он, в частности, осуждал преподавателей за то, что те ведут учетные курсы географии, физики, химии, биологии, зоологии, экономики без опоры на ислам: «Анализ сущности современного образования и обычаев сразу же показывает противоречие с сущностью исламского образования и обычаев.

Вы преподаете молодым умам философию, которая стремится объяснить вселенную без Аллаха. Вы преподаете естественные науки, которые лишены доказательств и здравого смысла. Вы преподаете им экономику, юриспруденцию, социологию, по духу и сущности, отличающиеся от учения ислама. И вы все еще

ожидаете сформировать у них исламскую точку зрения на жизнь?» При таком обучении, где духовное отделено от мирского, достичь цели исламского образования, по его мнению, невозможно. Для этого, как он утверждал, необходима новая система образования, которая «не требует введения еще одного курса духовного обучения. Вместо этого все предметы должны быть заменены на религиозные ("диниат") курсы».

Таким образом, все формы знаний, не берущие начало в религии, должны быть отвергнуты. Надо сказать, что саудиды, начавшие привлекать в страну новые технологии, были более терпимы к науке как истоку этих технологий и высказывались на этот счет гораздо более сдержанно. Подобный подход к науке в Пакистане определял тот факт, что на ее развитие в год тратилось 0,17% ВВП. Пакистан находился ниже 13-го места в мире по публикации научных трудов в 1984 г.(Для сравнения - Индия находилась в этот момент на седьмом).

В зияульхаковском Пакистане пропагандировалась теория, согласно которой правильность научных положений зависит от правильности интерпретации соответствующих коранических догматов. Коран, указывали сторонники этой теории, представляет собой набор законов жизни и, как таковой, содержит в себе решительно все научные идеи, их надо лишь отыскать и правильно интерпретировать. Первез Худбхой описывает некоторые «открытия», к которым пришли видные представители пакистанской науки того времени, положившие в основу своих изысканий упомянутую теорию. Представитель Пакистана в ООН по науке и технике (имя не называется) высчитал, что небо удаляется от нас со скоростью на один сантиметр в Секунду медленнее, чем скорость света. Он также пришел к заключению, что молитва, совершаемая в определенную ночь, в тысячу раз более эффективна, чем молитвы в другие дни (ночи). Это открытие было сделано путем совмещения одного из айятов Корана с формулой теории вероятности Эйнштейна с добавлением к ним значения «1000». Худбхой приводит также результаты изысканий другого пакистанца, занимавшего видный пост в Комиссии по атомной энергии. Этот последователь «исламской науки», опираясь на свидетельства Корана, поставил задачу обуздания невиданной энергии джиннов с тем, чтобы решить проблему энергетического кризиса. Он же пришел к выводу, что небо - не что иное, как «черная дыра». В книге инженера Фатеха Мухаммада детально разбирается установленный этим инженером факт, что через призму Священного писания любые направления науки - от квантовой механики до генной инженерии - становятся понятными и объяснимыми. Он, кстати, пришел к выводу, что не небо, а ад - «черная дыра».

Пакистанский Совет по науке и технике издавал научный журнал «Наука и техника в исламском мире». Его редакционная коллегия включала ряд известных в стране имен, среди которых были советник премьер-министра по вопросам науки, президент Академии наук Пакистана, председатель пакистанского научного фонда. Обзор четырех выпусков этого журнала (с июля 1985 г. по март 1986 г.) показал, что из 28 опубликованных статей (2329 страниц текста) только 4 имели отношение к науке. Остальные были посвящены следующим темам: о пределах или границах, предусмотренных Аллахом, о контрактах (мукатат) в Коране, о коранических айятах, содержащих ссылки на науку и технику (в нескольких номерах), о хадисах, содержащих ссылки на научные и технические знания (в нескольких номерах), о военной мысли в исламе, о власти веры в исламе, о механизме работы Судного дня. Одна статья была посвящена сравнению джиннов с европейцами, поскольку они достигли невозможного для простых смертных.

Ликвидация военного режима после гибели Зия-уль-Хака в авиакатастрофе и установление в стране конституционно-парламентской формы правления с 1988г. помешали традиционалистам воплотить свои планы в полном объеме, но и не заставили их уйти в небытие.

Противоборство традиционалистов и модернистов в формировании и развитии национальной системы просвещения нашло отражение во всех образовательных реформах и мероприятиях пакистанского государства. Среди них можно выделить помимо уже вышеперечисленных и следующие наиболее важные вехи: национальные конференции по вопросам просвещения (1947, 1951, 1989гг.); Шестилетний план развития образования (1952); Комиссия по национальному образованию (1959), Комиссия по проблемам студенчества (1966); реформы образования (1970, 1992, 1998, 2000), Анализ материалов и документов по данным этапам обновления пакистанской школы показывает, что второе направление, реформаторство, все же превалирует над традиционалистским. Оно более перспективно и отвечает требованиям современной эпохи.

Видным представителем исламских модернистов в современном Пакистане является Хаким Мохаммед Сайд (1920-1998 гг.), основавший в 1983 г. на филантропической основе в Карачи Город культуры и знаний («Мадиат уль-Хикмат»). Это уникальный по своей значимости просветительский центр с широкой сетью воспитательно-образовательных и культурных учреждений. Он представляет собой комплекс непрерывного образования с приютом для детей-сирот на 2 тысячи человек, общеобразовательной школой на 5 тысяч детей, университетом на 10 тысяч студентов, аспирантурой, исследовательским институтом и медицинским центром, богатейшей библиотекой, научным музеем, ботаническим садом, домом культуры, стадионом, детским развлекательным городком. Здесь сама структура образования выстроена по западной английской модели, а содержание обучения и воспитания соответствует нормам и ценностным установкам ислама, вместе с тем учитывает и достижения мировой науки.

Будучи глубоко верующим человеком, правоверным мусульманином, ведущий магнат пакистанской фармакологической индустрии, специалист по греко-арабской, тибетской медицине Хаким Сайд активно включился в просветительскую деятельность. Сама идея о создании этого Города культуры и знаний родилась у него во время молитвы перед Каабой, когда он совершал в 1982г. хадж в Мекку. По его признанию, он «потерял веру в нынешнее поколение. Теперь дети являются единственной надеждой для этой страны. Это пришло мне на ум как-то вдруг. Я был в Медине. Внезапно мое сердце и душа озарились, и внутренний голос сказал мне: "Сайд, ты должен сделать это!"».

Мечтой Хакиа Сайда - филантропа и гуманиста - было создание таких центров культуры и знаний во всех крупных городах Пакистана. Еще при его жизни началось строительство подобного учебно-воспитательного комплекса в Исламабаде, была выделена площадка под строительство и в г. Лахоре. Хаким Сайд глубоко верил в то, что ликвидация неграмотности в стране является главным условием процветания Пакистана, устранения религиозной нетерпимости и экстремизма, жертвой которых он сам и стал.

Надо отметить, что в Пакистане параллельно с современной системой образования продолжают функционировать традиционные теологические учебные заведения различных уровней. К 1999г. около 500 тысяч учащихся обучалось в 5900 Мадраса и дар ул-улум. Из них 98% - суннитских и 2% - шиитских. Основой обучения в суннитских религиозных школах являются богословские нормы, присущие традиционалистским направлениям ислама: барелви, деобанди, а также ахл-и хадис. В некоторых школах учащиеся получают одновременно и военную подготовку. Учебные планы суннитских теологических учебных заведений, разработанные еще в XVIII веке, фактически мало изменились. Они включают такие курсы, как: 1) арабская грамматика; 2) синтаксис; 3) риторика; 4) философия и логика; 5) диалектическая теология (илм аль калам); 6) Тафсир; 7) Фикх; 8) исламская юриспруденция; 9) Хадисы; 10) математика National Education Pelicy'92 (1992-2002). Islamabad: Ministry of Education, 1992, p.13.

Показательно, что многие лидеры афганского движения «Талибан» являются выпускниками данных Мадраса и дар ул-улум. Так, губернатор Джалалабада, граничащего с Пакистаном, - выпускник дар ул-улум Хаккани в Пешаваре. Посол правительства Талибан в Пакистане - выпускник дар ул-улум Бинори-тауи в г.Карачи и т. д. Как справедливо отмечает американский историк и политолог Хафиз Малик, «от выпускников этих учебных заведений трудно ожидать современных взглядов по религиозным или политическим вопросам. Кругозор талибов обусловлен ... застывшим, допотопным образованием».

Исламизации подлежало все, что могло быть исламизировано. В школах была введена чадра для девочек, обязательная для всех полуденная молитва, начиная с шестого класса - обязательное обучение всех арабскому языку. Чтение Корана стало необходимым для получения свидетельства об окончании средней школы, грамотность была поставлена в зависимость от религиозных познаний, мактабы (школы при мечетях) по своему статусу были приравнены к общеобразовательным школам, знание теософии стало обязательным условием для назначения на должность преподавателя в любой области знаний, во всех предметах особо выделялись те стороны, которые хотя бы косвенно касались религиозных аспектов, и в частности - «исламских ценностей». Акцент на религии в образовании, преимущественное внимание ритуальным аспектам религии, та же схоластическая методика преподавания химии или, скажем, физики, что и закона божьего, в большинстве учебных заведений способствовали быстрому снижению стандартов образования. Процент неграмотности в стране, превышавший 70%, не показывал никаких признаков понижения. Этому способствовало существование прессы на урду, особенно провинциальной, контролируемой, как правило, религиозными партиями. Специальные колонки, авторами которых были улемы, стали настоящими рассадниками суеверий, невежественных советов по всем поводам - от правил личной гигиены до моральных аспектов воспитания подрастающего поколения. Деградация коснулась не только небольших школ и колледжей. Она поразила все исследовательские заведения, где советы ДИ относительно исламизации были приняты к исполнению.

Институт исламских исследований, созданный еще в 60-е гг., после слияния с Исламабадским исламским университетом превратился в прибежище ДИ. Функционеры партии, активно работавшие на поприще исламизации, сделали из него департамент пропаганды. Журналы института «Исламикстадиз», «Аль-Дирасаталь-исламия», «Фикр-о-назар» фактически стали изданиями ДИ. Надо оговориться, что сказанное выше никак не относилось к учебным заведениям, в которых могли обучаться только очень состоятельные люди, представители пакистанской элиты. Стандарты обучения в них оставались высокими, ДИ доступа в них не имела, и религиозная индокгринация на них не распространялась: выпускники оказывались на высокооплачиваемых постах в банках, сфере управления, многие уезжали за границу.

Теологические учебные заведения Пакистана (за исключением Международного исламского университета в Исламабаде и немногочисленных исламских центров) являются вотчиной исламских традиционалистов, сопротивляющихся любым попыткам их реформирования. Не находят у них поддержки и последние инициативы правительства генерала П. Мушаррафа (симпатизирующего взглядам Камаля Ататюрка) адаптировать религиозное образование к современным условиям, упорядочить деятельность теологических учебных заведений, внести изменения в их учебные планы, создать образцовую модель дар ул-улум.

Вместе с тем исламские богословы всех пяти мазхабов, представленных в Пакистане, вынуждены констатировать, что «большинство предметов в религиозных институтах устарели и излагаются на примитивном арабском языке». Они полагают, что такие предметы, как английский язык, математика, история и другие современные дисциплины должны включаться в учебные планы в качестве обязательных предметов. Высказывается сожаление в связи с тем, что существующие различия между суннитскими масхабами, а также суннитско-шиитская рознь ведут к религиозной нетерпимости и экстремизму, дестабилизируют жизнь страны.

Проводимая в стране на современном этапе образовательная политика направлена на дальнейшее «внедрение исламских ценностей». Уровень грамотности населения предполагается увеличить с 34% (один из самых низких показателей в мире) до 70% к 2010 г. Введение всеобщего начального обучения в стране планируется достичь во многом с помощью возрождения традиционных мусульманских учебных заведений (мактаба), широко привлекая общественность, неправительственные филантропические организации, в том числе и конфессиональные. Мусульманская традиция обучения и воспитания сохраняет свои позиции в пакистанском обществе и является одной из основных компонентов в разработке концепции национальной школы.

Вмешательство армии в дела образования было настолько явным и беспардонным, что это стало вызывать протесты, приобретавшие характер общественного движения. Требования, предъявляемые армии, предусматривали:

1. передачу армейскими чинами, находящимися на действительной службе, всех школ, колледжей, учебных и исследовательских заведений в руки гражданских властей;

2. отказ в предоставлении отставным офицерам каких-либо должностей в учебных заведениях за исключением тех случаев, когда они обладают соответствующей квалификацией;

3. запрет отставникам даже с необходимой квалификацией занимать должности главных администраторов (директоров, глав департаментов, деканов, вице-канцлеров и пр.);

4. закрепленный в конституционном порядке запрет военным оказывать какое-либо воздействие на учебные заведения в кантонментах (военных городках);

5. отмену специальных квот на учебу в любых учебных заведениях как для военного персонала, находящегося на действительной службе, так и в отставке, а также для их детей;

6. резкое сокращение численности Армейского образовательного корпуса, ограничение его главы званием подполковника; контроль за образованием в бригадах, дивизиях и корпусах может быть поручен обыкновенным офицерам;

7. контроль за медицинскими и инженерными колледжами армии должен осуществляться университетами и преподавательский состав в них должен быть гражданским.

Проблемы с образованием, встававшие перед каждым юношей, достигшим соответствующего возраста, были хорошо описаны Камилой Хайят во «Вьюпойнт»: «Интересно и вместе с тем страшно наблюдать, что могут сделать с молодым человеком, родившимся под сенью одного военного режима и достигшим зрелости при другом. Годы угнетения и промывания мозгов в образовательных учреждениях, жизнь в замкнутом, душном мире, созданном болтовней недоумков (бородатых улемов или "деятелей" другого сорта), телевидения и радио, подкрепляемым написанными на потребу дня учебниками, не позволяет многим представить себе окружающую действительность под каким-то другим углом зрения, ощутить, что по-настоящему демократические порядки далеки от той единственной формы правления, которую они знают, что индийцы и Советы, которых их научили бояться и ненавидеть, может быть, и не представляют для них опасности.

Такого рода выводы, естественно, требуют основательного самостоятельного чтения и умственных способностей, ибо только это может нейтрализовать эффект книг, которые достоверно информируют вас, что "Неру был жестоким злодеем" и что "все мусульмане пропадут в единой Индии"» National Education Pelicy'92 (1992-2002). Islamabad: Ministry of Education, 1992, p.13.

Преподаватель истории в университете Синда Мубарак Али рассказывал о том, как стали выглядеть программы истории после введения идеологических мотивов в качестве критерия целесообразности включения в них тех или иных тем. После того, как над этим поработали исламские идеологи, история исламского мира стала, например, выглядеть очень легкой и простой - жизнь Пророка, Омейяды, Аббасиды и все. Этот курс одновременно преподавался как на школьном, так и на университетском уровнях. Знание источников не требовалось. Желательно было прочтение одной лишь официально одобренной книги «Тарикх-и-ислам» («История ислама») некоего доктора Хамида, и сдача экзамена не представляла проблем. Переход с преподавания на английском языке на урду и синдхи сделал недоступной для студентов богатую историческую литературу, в частности по истории Южной Азии Там же, р.20.

Не лучше обстояло дело с наукой. В XVI в. Шейх Ахмед Сирхинди, известный богослов, издал фатву, запрещавшую мусульманам заниматься математикой и другими науками, исходящими с Запада, и предписывал сосредоточиться на чисто религиозном образовании.

К концу XX в., в период правления военного режима Зия уль-Хака, улемы повторяли, что современная наука - не что иное, как проявление западного засилья, от которого следует избавляться и которое необходимо заменить «исламской наукой». Последняя же, подчеркивали улемы ДИ, - наука идеологическая и, по их определению, стоит на более высокой ступени развития, чем «наука христианская» или «наука коммунистическая». Методы и цели «исламской науки» в корне отличаются от уже упомянутых, так как черпают силу в Священном Коране. Именно этот лейтмотив звучал в выступлениях пакистанских делегатов на Исламской научной конференции, состоявшейся в ноябре 1983 г. в Исламабаде.

Годы, прошедшие после диктатуры Зия уль-Хака, привнесли в политическую жизнь Пакистана некоторые новые моменты. К ним, прежде всего, следует отнести два: заметное ослабление сил демократии и превращение армии в постоянно действующий и мощный фактор национальной политики.

Религиозные экстремисты в лице наиболее мощных религиозных партий ДИ и ДУЙ по-прежнему стремятся к верховной власти в стране, но ощущают (в особенности после 11 сентября 2001 г.) наличие серьезных трудностей на этом пути. Конформизм или интеграция в политический процесс в качестве одной из респектабельных буржуазных партий лишил ДИ ее революционного ореола и привел к отходу от нее значительной массы исламских фундаменталистов, провозгласивших своей целью исламскую революцию.

Полюсами политической борьбы по-прежнему остаются силы демократии и исламисты. Несмотря на временное ослабление своих позиций, именно силы демократии и исламисты должны будут решать вопрос о том, какой выбор надлежит сделать Пакистану между демократией и авторитаризмом. Исходя из нынешнего соотношения сил между исламистами и демократами, по-видимому, это будет некая усеченная, номинальная демократия с ощутимой исламской составляющей. Выбор пути, впрочем, не обязательно будет сопровождаться чисто мирными средствами. Судя по настрою исламистов, принадлежащих к экстремистскому крылу, исключать возможность всплесков насилия не возьмется никто. Не проходит и дня без того, чтобы какой-нибудь лидер многочисленных фундаменталистских группировок не выступил с призывом к «решительным» действиям в таких вопросах, как построение в Пакистане «истинно исламского общества» или разрешение кашмирской проблемы. США в этой связи объявили некоторые из таких группировок террористическими. Их причастность к террористической деятельности в Кашмире, Афганистане, а в некоторых случаях и в Чечне установлена.

Глава 3. Возникновение и развитие террористических организаций в современном Пакистане

§ 1 Пакистан как источник международного терроризма

Исламский фундаментализм, пустивший глубокие корни в Пакистане, пока что довольно далек от достижения своей цели - построения исламского государства. В стране действует конституция, существует независимая судебная система, сравнительно свободная (для страны с военным режимом во главе) пресса. Попытки заменить конституцию сводом шариатских законов до сих пор не имели успеха.

Однако сказанное не является гарантией против кардинального изменения обстановки и даже прихода к власти исламистов. Если принять во внимание ту скорость, с которой исламские принципы проникают во все поры общественной жизни, то следует, по-видимому, признать гипотетическую возможность их победы.

Возможность конечного торжества исламистов проявилась и в отношении многих в Пакистане к режиму Талибан в соседнем Афганистане. Симпатии к талибам, исходящие снизу, со стороны соответствующим образом индоктринированных, неграмотных рядовых мусульман, были выражением искренних пожеланий им одержать победу и установить власть ислама во всей стране. И что особенно настораживает - исламисты проецировали вариант развития обстановки в Афганистане на Пакистан, видя в этом один из путей, а может быть, и главный-путь учреждения в стране исламского государства.

Аналитики еще недавно проводили параллели между Пакистаном и Афганистаном, рассматривая перспективы торжества исламистов в их борьбе за исламское государство. Что касается общественных настроений в отношении ислама и его роли в государственной политике, то тут, вероятно, возражений быть не может. Но руководящая роль клириков за счет олигархов-землевладельцев, несомненно - это продукт неоправданных фантазий.

Иногда можно слышать возражения в связи с тем, что, мол, в Афганистане исламские фундаменталисты довольно продолжительное время осуществляли руководящую роль не только в сельской местности, но и повсюду, куда простиралась их власть, и то же самое хотя бы теоретически может когда-то произойти и в Пакистане. Эти возражения не корректны. Дело в том, что Афганистан в своем развитии сильно отстает от Пакистана. Успехи талибов во многом определялись тем, что они не встречали практически никакого сопротивления со стороны тех сил, которые когда-то обладали немалой властью в сельской местности, а именно - местных феодалов. Крупные помещики- латифундисты либо сгинули в пламени революции и гражданской войны, либо подались в эмиграцию, либо стали жертвами переделов (в том числе и путем военного захвата) собственности, включая и землю. Факт тот, что политическое влияние, которое они когда-то оказывали на ситуацию в деревне, в момент нашествия талибов отсутствовало.

В частности, поэтому успехи талибов были столь впечатляющими. Препятствием для талибанизации в Пакистане может стать и верхний эшелон госаппарата. Руководящее чиновничество было всегда напрямую причастно к принятию правительственных решений. Делить эту привилегию с кем бы то ни было, прежде всего, потому, что она связана с прямыми материальными выгодами, эта категория бюрократов вряд ли согласится.

Точно так же воспрепятствовала бы приходу к власти пакистанских талибов и предпринимательская прослойка. У нее уже накопился кое-какой опыт деятельности при военном положении, не так уж плохо она чувствовала себя и при Айюб-хане, и в условиях номинальной демократии (при Беназир Бхугто и Навазе Шарифе) и ставить на карту свой не без труда завоеванный статус она не станет.

Следует оговориться, что действительность всегда оказывается более многогранной, чем любые прогнозы. Но уже сейчас можно сказать с уверенностью, что ползучая талибанизация, прародителем и жертвой которой оказался Пакистан; сулит этой стране только одно - годы политической нестабильности и экономической деградации. Если эта угроза, конечно, все еще существует. Беда Пакистана в том, что на сегодняшний день в нем нет демократических лидеров национального масштаба, которые могли бы открыть народу глаза на опасность исламизации по сценарию экстремистов и повести за собой массы. Пока что во многом лидерство сохраняли за собой местные улемы, бывшие пособники и идеологические братья Тсшибов. Если военный режим во главе с генералом Первезом Мушаррафом намерен удержать бразды правления и выполнить обещание восстановить в стране демократию, то необходимо всерьез подумать о мерах, которые способны остановить процесс распространения агрессивного исламского радикализма.

Говоря о быстроте распространения исламских порядков в стиле «Талибан», нельзя не обратить внимание на то, что происходит сегодня в различных районах страны, в частности на северной границе Пакистана с Афганистаном - в редком по природной красоте округе Малаканд (северо-западная пограничная провинция - СЗПП).

Местный мулла Зия уль-Хак издал фатву, которая обязывает правоверных убивать без разбора всех «англосаксов», имея в виду и англичан, и американцев. «Эти неверные запретили Усаме бен Ладену путешествовать (по Афганистану. - О. П.). Почему мы должны разрешать им путешествовать здесь», - спрашивает мулла. В той же фатве он пригрозил пакистанским женщинам, работающим в этой местности на различные международные благотворительные организации, что их будут похищать и насильно «выдавать замуж» (читай насиловать. - О. П.). Эти акции должны будут показать похищаемым, что их место - у домашнего очага, уточнил он. Происходящее в округе Малаканд не является чем-то исключительным в СЗПП. И из других районов провинции поступают сообщения о рейдах фанатиков, их налетах на частные дома, уничтожении телевизионных приемников, видео- и аудиоаппаратуры, порче телевизионных кабелей и спутниковых антенн как средств «распространения антиисламской философии».

Горный район Дир, ставший известным как другой рассадник агрессивного исламского фундаментализма, готовит для военных действий в Афганистане и Кашмире воинов джихада. На подступах к городу вдоль дороги красуются призывы: «Присоединяйся к джихаду!» и «Сокрушим Индию!» (совсем как в конце 1971 г., накануне поражения пакистанской армии в Бангладеш). Сведения об интенсивности идущей здесь работы по набору рекрутов для ведения джихада в различных районах мира закрепили за Диром репутацию одного из главных центров исламского радикализма в Пакистане.

Еще одна цитадель джихада находится в другом отдаленном приграничном районе СЗПП - местечке Акора Хаттак. Здесь находится дар уль-улум Хаккани, одна из главных семинарий, или медрессе, в стенах которой прошли подготовку многие видные фигуры в мире джихада. Наставник и ментор Сами уль-Хак с гордостью называет среди них нынешнего министра внутренних дел правительства «Талибан» в Афганистане Хайруллу Хайрхва и главу исламской полиции Афганистана Каламуддина, одно имя которого наводит ужас на людей по ту сторону пакистано-афганской границы. Поступающие из провинции сообщения говорят о том, что местная администрация нередко прямо или косвенно поддерживает экстремизм мулл. Поддержка порой исходит и из центра.

Исламские радикалы явно набирают силы. Не случайно генерал Мушарраф вынужден был отказаться от своего обещания внести изменения в так называемый закон о богохульстве, на основании которого преследованиям и репрессиям повсеместно в Пакистане подвергались и продолжают подвергаться религиозные меньшинства - христиане и секта ахмадийя, еще во времена 3.А. Бхутто законодательно объявленная немусульманской.

Возможность конечного торжества исламистов дает себя знать и в отношении многих в Пакистане к режиму «Талибан» в соседнем Афганистане. Симпатии к талибам - это не конъюнктура, не сиюминутные политические соображения. Это выражение искренних пожеланий им одержать победу и установить власть ислама во всей стране, исходящие снизу, со стороны, как правило, неграмотных рядовых мусульман. И что особенно настораживает - исламисты проецируют вариант развития обстановки в Афганистане на Пакистан, видя в этом один из путей, а может быть, и главный путь учреждения в стране исламского государства.

Теперь, когда пакистано-американские отношения характеризуются заметным охлаждением в связи с изменениями в геополитической обстановке и прекращением американской помощи Пакистану, число политиков в религиозных партиях, делавших ставку на экономическую помощь США, практически сошло на нет. Победу одержали те, кто с самого начала утверждал, что надеяться на экономический прогресс с помощью врагов ислама, какими являются США, нереально, а то и глупо. Если и надеяться на какую-то внешнюю помощь, то только на помощь исламских стран, подчеркивали они.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8


© 2010 BANKS OF РЕФЕРАТ