p align="left">Атмосфера же в стране была все более печальной. Газеты, еще недавно яростно поддерживающие нового лидера консерваторов, не менее яростно обличали "бесчеловечную политику бессердечной женщины". То в Лондоне, то в Ливерпуле, то в Шеффилде происходили массовые акции протеста молодежи, непременным атрибутом которых было сжигание чучела премьера. Лейбористы едва скрывали свое торжество. Даже внутри консервативной партии и кабинета министров политика Тэтчер находила все меньше и меньше сторонников. И не было конца разнообразным добрым советам: от отправить куда подальше этих умников-экономистов до провалиться туда же самой.

А реформы продолжались, более того, бюджеты 80-81 и 81-82 еще более ужесточали финансовую политику. И постепенно сомнения том, что правительство будет продолжать реформы стали сменяться убеждением, что "тэтчеризм" - это всерьез и надолго. Да, рейтинг популярности консерваторов продолжал падать, но Тэтчер своей жесткостью и решительностью убедительно показала - как минимум до следующих выборов (т.е. до 85-го года - английский парламент выбирается на 6 лет, если по желанию парламента не будут назначены досрочные выборы) будет проводиться именно эта политика.

Криу подчеркивает, что оглушительная” победа консерваторов на выборах 1983 г. не должна вводить в заблуждение: она была обеспечена очень скромной долей в голосах - в 42, 4 %, что на 1,5 % ниже, чем в 1979 г., а также заметно ниже уровня поддержки консерваторов в 50-е г. г. Значительный перевес в количестве полученных консерваторами парламентских мест объясняется еще более сильным снижением доли голосующих за лейбористов. Средняя доля лейбористов в голосах снизилась с 46 % в 60-е г.г. до неполных 28 % в 1983 г. За 30 лет лейбористы потеряли 2/5 голосов Crewe I. The electorate: Partisan dealignments ten years on / West European politics. - L., 1983. № 46. р. 37..

К основным проявлениям “нестойкости” электората исследователи обычно относят колебания в поддержке партий, регистрируемых опросами. При этом обычно оценивается уровень колебаний в ходе самой предвыборной кампании, а также среднегодовой уровень на протяжении ряда лет, отделяющих одни парламентские выборы от других.

По данным, приводимым Криу, до 1970, в течение трех недель избирательной кампании в среднем 2 % избирателей меняли свое решение, за какую из партий голосовать; постоянно возрастая в последующие годы, этот показатель в 1983 г. достиг уже уровня 5,3 %.

Между 1964 г. и 1979 г. доля тех, кто в ходе кампании всерьез склонялся к отказу от первоначального выбора партии, также возросла с 24 до 31 %.

В предвыборной кампании 1983 г. доля тех, кто симпатизировал консерваторам поднималась до 52 %, фактически за них проголосовало за них только 28 %; для Альянса ситуация складывалась совершенно иначе: доля симпатизирующих в ходе кампании опускалась до 14 %, но отдали свои голоса кандидатам Альянса 26 % голосующих.

Итоги выборов 1979 и 1983 г. г. позволяют говорить о региональной поляризации электората: консерваторы все больше превращались в партию Юга и Средней Англии, пригородов, малых городов и сельской местности. Лейбористы - в партию Северной Англии, Шотландии, больших городов, кроме Лондона и Бристоля, городских районов старой застройки и муниципальных поселков.

Как и другие показатели “электоральной силы” двух ведущих партий, партийная идентификация в долговременной перспективе заметно обнаруживала заметную тенденцию к ослаблению.

Лейбористы сильнее пострадали, чем консерваторы от распространения среди избирателей более прохладного отношения к партиям. В 1983 году, впервые с тех пор как были введены опросы на парламентских выборах, консерваторы опередили лейбористов по числу избирателей, причисляющих себя к сторонникам партии.

Смещение к более низкому уровню партийной идентификации было одинаково характерно для всех социальных групп и демографических категорий при одном существенном исключении - группы молодых выпускников университетов и лиц, имеющих профессиональную квалификацию (т. е. дипломированных специалистов). В этой группе процесс ослабления партийной идентификации зашел далее всего и протекал опережающими темпами по отношению к остальному обществу.

В целом, в более молодых поколениях электората обнаруживается и сравнительно меньшее распространение партийной идентификации, и более низкая степень приверженности к партиям. В 1983 году признали себя сильными приверженцами одной из партий только 13 % избирателей в возрасте от 18 до 22 лет, тогда как в группе избирателей от 65т лет и старше таких было 46 %.

Каждая очередная возрастная группа, пополняющая электорат, обнаруживает меньшую склонность к партийной идентификации.

§ 3. Классовое голосование.
Категория “классовое голосование” применяется для обозначения взаимосвязи партийного выбора голосующих с их классовой принадлежностью. Исходной посылкой для введения такого измерения послужила достаточно очевидная, в частности в условиях Британии новейшего периода, классовая поляризация голосования.
Операционализация этой категории основывается на разграничении электората по роду занятий на два “всеобщих класса”: рабочий класс (лица физического труда) (manual) и средний или средние классы (лица умственного труда) (nonmanual).

По данным, которые содержатся в статье Криу, в период упадка двухпартийности уровень “классового голосования” снижался. Отступление электората от классового подхода происходило в период, отмеченный минимальным экономическим ростом, повышением безработицы, резкими сокращениями государственных расходов и т. п. факторов, когда следовало ожидать поляризации голосования.

“Противоречащими логике” оказались и перемены в “классовом голосовании” рабочего класса. В условиях сокращения численности рабочего класса в процессе социальных перемен этот класс, “все более замыкаясь на тех, кого перемены оставили позади”, должен был проявлять возрастающую приверженность к своей классовой партии - лейбористам. В действительности имело место совершенно противоположное - резкое уменьшение доли голосующих “по классам” в рабочем классе. Эта доля среди избирателей, причисляемых к другому “всеобщему классу” - умственного труда, также снизилась, что, однако, как отмечает Криу, было предсказуемо вследствие массового расширения данной категории занятых за счет выходцев из среды рабочего класса. Доля лиц, занятых умственным трудом, проголосовавших за консерваторов в 1983 году была равна 58 %, тогда как, например, в 1959 г. она составляла 69 % Crewe I. The electorate: Partisan dealignments ten years on / West European politics. - L., 1983. № 46, р.39..

Тем не менее, как считает Криу, эти потери не сопоставимы со стремительным “обезвоживанием” поддержки лейбористов рабочим классом. Падение “классового голосования” в рабочем классе Криу выделяет как самую важную перемену в электоральной социологии Британии 80-90-х г. г. 20 века. На выборах 1979 и 1983 г. г. перелив голосов от лейбористов к консерваторам был самым большим не в среднем, а в рабочем классе. Ко времени выборов 1983 года лейбористская партия превратилась в партию “новейшего меньшинства” - “традиционного” рабочего класса Шотландии и Северной Англии, занятого в государственном секторе и имеющего жилье в домах, принадлежащих муниципальным советам. В “новом рабочем классе” позиции лейбористов на тот период были весьма слабы, например, в 1983 году среди рабочих, занятых в частном секторе, консерваторы получили не меньше голосов, чем лейбористы, а среди рабочих, которые живут в собственных домах или на юге Англии, у них оказался внушительный перевес в голосах над остальными партиями, тогда как за лейбо-ристов в этой группе проголосовало меньше избирателей, чем за альянс социал-демократов и либералов.

Падение уровня "классового голосования" в двух "всеоб-щих классах" сопровождалось сближением по своему составу "классов голосующих", т.е. электоратов обеих ведущих партий, что связано в основном с постепенным ростом в электо-рате лейбористов доли лиц умственного труда. Вместе с тем, снизился удельный вес той же категории избирателей в электорате либеральной партии. Вследствие такого размывания различий между классовыми составами электоратов партий эти различия теперь не сводятся, как прежде, к простому разграничению голосующих на два лагеря: электората лейбо-ристов и электората всех других партий. "Классовая поляри-зация на выборах не только уменьшилась, но и подверглась разрушению".

В первичном эмпирическом исследовании по британскому электорату 60-х годов Д.Батлер и Д.Стоукс Butler D., Stokes D. Political change in Britain: The evolution of electoral choice. - L., 1974 объясняли выявленное ими отчетливое преобладание тенденции “классового голосования”, в основном, опираясь на подход мичиганской школы. Этот подход позволял выдвинуть на передний план в интерпретации электорального выбора его "социальные детерминанты” - разноплановые характеристики социальной принадлежности избирателей, фиксируемые опросами.

Батлер и Стоукс исходили из предположения о том, что электоральный выбор теснее всего смыкается с партийной идентификацией. Само сознание партийной принадлежности - чувство преданности или лояльности по отношению к определенной политической партии - рассматривалось ими как проявление "групповой" психологии той социальной общности, к которой принадлежит избиратель. Как. и другие политические убеждения граждан, сознание партийной принадлежности фор-мируется в юности, передается "по наследству" от родителей к детям, а в последующей взрослой жизни поддерживается влиянием повседневного социального окружения.

Предположение о вторичности или производности партийности от социальной принадлежности давало возможность "перекинуть мостик", от традиционной для немарксистского обществоведения двухчленной схемы социальной стратифика-ции британского общества к его партийной системе. По мыс-ли Батлера и Стоукса, социально-политическое развитие бри-танского общества подтверждало господствующее среди об-ществоведов представление о главенствующем значении со-циально-классового раскола для сферы политических отно-шений в послевоенной Британии.

В 60-70-х годах деятельность компромиссных фигур Гарольда Вильсона и Джеймса Каллагэна способствовала смягчению разногласий. Но избежать раскола не удалось. В 1981 г., спустя полвека после "предательства" Макдональда, наступила очередь "банды четырех", лидеров социал-демократического крыла лейбористов во главе с Роем Дженкинсом. В знак протеста против резкого усиления позиций левых в 1979-1981 гг., они выходят из ЛПВ, уводя за собой 29 депутатов-лейбористов.

Батлер и Стоукс допускали, что это развитие в даль-нейшем могло бы быть направлено к большей симметрии меж-ду классовыми построениями (alignments) в электорате и двухпартийной системой. Вместе с тем, как отмечали эти исследователи, в поведении британского электората 60-х го-дов обнаружилась и тенденция, препятствующая такому пере-строению. Появились признаки эрозии классовых построений: молодые избиратели, выросшие в условиях "общества процве-тания" 50-х годов, оказались в меньшей степени склонны к "классовому голосованию", чем более старшие поколения из-бирателей.

§ 4. Упадок двухпартийной системы.
Батлер и Стоукс считали, что эрозия классовых построе-ний в электорате имеет непосредственное отношение к росту его "нестойкости". Теряющий преданность "своим классо-вым" партиям электорат становится более открытым для вли-яния “сиюминутных” факторов текущего момента - политических событий, актуальных проблем в жизни общества, требую-щих политического решения и т.д.

Следуя логике социально-психологического подхода, пред-ложенного мичиганской школой, Батлер и Стоукс связывали эволюцию модели электорального выбора в британском общество 60-х годов с теми социальными переменами, кото-рые могли непосредственно влиять на сознание партийной принадлежности у избирателей.

Под этим же углом зрения рассматривает Батлер и "упадок двухпартийности" британского электората, в последующем периоде в упоминавшейся выше статье "Партийная система...", опубликованной в 1986 г Butler D., Le system de partis: “Desalignement” ou “realigment” ?/ Pouvoirs. - P., 1986, № 37.

По мнению Батлера, самая серьезная перемена в поведении электората последних десятилетий - дальнейшее усиле-ние "нестойкости".

Источники этого процесса высвобожде-ния избирателей от "оков" традиционной лояльности ведущим партиям - те же социальные перемены, что и прежде расша-тывали классовые построения в электорате. Так, с распрост-ранением в обществе в больших масштабах среднего и выс-шего образования возрастает склонность электората к "открытости", или, по крайней мере, ширится число избирателей, склонных считать себя более "свободными"; в результате, как отмечает Батлер, становится больше избирателей, "блуждающих'' между партиями.

Другой источник роста "нестойкости" в период "упадка двухпартийности"' - собственный политический опыт электората. Чередующиеся у власти однопартийные кабинеты не спо-собны противостоять снижению уровня жизни населения и по-вернуть общество к "большему процветанию". По этой причине положение стойких приверженцев обеих ведущих партий осложнилось, им становится все труднее выступать в роли партийных активистов, вооруженных "простыми идеями" и уверенных в том, что "монополия на мудрость" принадлежит только их партии.

Эрозии классовых построений в электорате содействовали и структурные перемены: рост числа граждан, живущих в собственных домах, с 26% в 1945 г. до 51% в 1985 г. и сокращение доли занятых физическим трудом (в самодеятельной части населения) - с 75 по 5О% за тот же пе-риод. У избирателей, связанных своим происхож-дением с рабочим классом, классовая преданность лейборист-ской партии подвергается серьезному испытанию после того, как они перешли в другую социальную категорию или усвои-ли стандарты потребления и ориентацию на внешние призна-ки благополучия, присущие среднему классу.

Наконец, по мнению Батлера, самые чувствительные удары по партийной лояльности граждан наносит телевидение -основной поставщик политической информации для массовых слоев в сегодняшнем британском обществе. Последнее обстоятельство весьма немаловажно, поскольку теоретики мичиганской школы полагали, что массовый избиратель, который "в принципе далек от мира политики", тенденциозно воспри-нимает текущую политическую информацию, пропуская ее как бы через "фильтры" своей партийности, чему способствовало влияние партийной прессы. Батлер отмечает, что ориентация телевидения на "сбалансированное" освещение событий поли-тической жизни вынудила рупоры партийной пропаганды "умерить свой пыл". Не менее серьезными оказались послед-ствия “переноса” споров между партиями в телевизионные студии. Дискуссии перед телекамерами с участием предста-вителей конкурирующих партий превратились в "салонные бе-седы выпускников Оксбриджа" (т.е. самых престижных уни-верситетов Оксфорда и Кембриджа), демонстрирующих отто-ченность стиля и аргументов. Эти дискуссии показали массовой аудитории, что "среди 80% британских политиков царит согласие в отношении к 80% проблем, стоящих перед нацией' и что между политиками, независимо от того, какую партию они представляют, гораздо больше общего, чем между теми же политиками и рядовыми членами партий. "Нет ничего уди-вительного в том, -- заключает Батлер, - что британский изби-ратель способен с большой легкостью менять партийную ори-ентацию в 80-е годы, чем в 50-е".

Выделяя усиление “нестойкости” как преобладающую тен-денцию в эволюции британского электората последних десятилетий, Батлер, по существу, оставляет открытым вопрос о возможной трансформации исходной модели электорального выбора -- голосования "по партийной идентификации", получившей теперь в литературе обозначение "классической", или "ортодоксальной".

В этом отношении его позиция отличается от точки зрения на эволюцию британского электората в период "упадка двухпартийности" таких исследователей, как А.Криу, Б.Сэрльвик и М.Фрэнклин.

В монографии "Десятилетие разъединения" Crewe L., Sarvlik B., Alt J . Partisan dealignment in Britain 1964-1974 / British journal of political science. - L., 1977, № 7. Криу и Сэрльвик заключают, что зависимость электорального выбора от социально-классовой принадлежности сохраняется, но имеет меньшее значение, чем прежде. Авторы монографии утверж-дают, что изменяется соотношение между "социальными детерминантами" в степени причастности к голосованию: непосредственные экономические интересы, возможно, становятся более важными для электората, чем чувство классовой при-надлежности (и соответствующая партийная идентификация). “Обе главные партии обращают свой призыв к электорату, в котором приверженность к партиям распространена слабее, чем в прошлом, и многие из избирателей проявляют склонность относиться "инструменталистски" к своему участию в голосовании".

К аналогичным обобщающим выводам приходит Марк Фрэнклин в монографии “Упадок классового голосования в Британии: изменения в основе электорального выбора в 1964-1985 гг.". Он утверждает, что характеристики социально-классовой принадлежности избирателей утратили прежнюю способность к детерминирующему влиянию - "структурированию" электорального выбора. "Ослабление классовой основы голосования, - пишет Фрэнклин, - оказалось настоль-ко значительным, что раскрылись зажимы, удерживающие электорат от нестойкости и склонности к самовыражению, в результате был расчищен путь для выбора между партиями на основе предпочтений в вопросах. Это находит отражение и в появлении новых партий как реакция на озабоченность избирателей новыми вопросами, а также в изменения основы выбо-ра между существующими партиями".

В монографиях Криу и Сэрльвика предположение о смеще-нии британского электората к "инструменталистскому" электоральному выбору - "голосованию по предпочтениям в вопро-сах" (issue - voting) - основывается на результатах аналитической обработки данных по электорату 1979 г.

Фрэнклин пытается показать наличие той же тенденции в британском электорате с помощью ретроспективного анали-за данных за весь период проведения "Исследований по бри-танским выборам".

Аналитическая процедура, предпринятая Криу и Сэрльвиком, в общих чертах выглядит следующим образом. Первона-чально путем сравнения уровней корреляции с голосованием различных характеристик социальной принадлежности Криу и Сэрльвик показывают, что самым высоким, существенно пре-восходящим все остальные, остается уровень корреляции с голосованием социально-классовой принадлежности по роду занятий. Используя далее методику построения "дерева со-циальных детерминант голосования", позволяющую выявить сочетание признаков социальной принадлежности, которое да-ет по совокупности максимально высокий коэффициент корре-ляции, исследователи выделяют в электорате группы с самым высоким уровнем "классового голосования".

В электорате консерваторов такую группу образуют изби-ратели, принадлежащие к среднему классу, живущие в собст-венных домах и не имеющие в семье членов профобъединений, которые входят в БКТ. В этой группе - ее удельный вес в электорате трех партий (консерваторов, либералов, лейборис-тов) был равен 29% - за консерваторов проголосовало 3/4 членов". В электорате лейбористов "финальную группу сторонников - 71% голосовавших "за" - составили рабочие, живущие в муниципальных домах и имеющие в семье лиц, состоящих в одном из профобъединений БКТ. Доля этой группы среди голосовавших за три партии - 13%. По отношению к электорату в целом "финальные" категории сторонников обеих ведущих партий составили менее четвер-ти -- 23%. При расширении этих категорий за счет групп с менее высоким уровнем "классового голосования"" - не ни-же 60% голосующих за "свою" партию - социальная база обеих ведущих партий в электорате выглядит представительнее. Но и в этом случае к ней может быть отнесено менее половины всего электората - 46%. Остальная часть электората, как подчеркивается в монографии "Десятилетие разъединения", образует "пространство", в котором борьба партии за голоса ведется на примерно равных условиях.

Анализ сопряженности “социальных детерминант” с голо-сованием приводит авторов монографии к двум констатациям. Во-первых, корреляция с голосованием внутри обоих "всеоб-щих классов" изменяется с изменением отдельных характе-ристик социальной принадлежности, и, следовательно, помимо классовой принадлежности по роду занятий, голосование подвержено влиянию и других "детерминант" - социально-эконо-мических факторов. Во-вторых, у весьма значительной части электората отсутствуют четкие классовые различия, идентифицируемые по тем же признакам социальной принад-лежности. Общий вывод: концепция "двух классов как соци-альной базы в электорате двух ведущих партий" нуждается в пересмотре. Направление пересмотра представляется авторам очевидным: "... мнения голосующих о курсах политики (policy opinions) и деятельности партий у власти объяс-няют голосование в два раза лучше, чем все социально--эко-номические характеристики вместе взятые". Если классовой принадлежностью по роду занятий, имеющей самый высокий коэффициент корреляции среди "социальных детерминант", могло быть объяснено до 9% различий в голосовании социальных групп, составляющих электорат консерва-торов, и до 10% в группах. образующих электорат лейбористов, то расхождениями в "мнениях по вопросам" могло быть объяснено соответственно 20% различий в электорате консерваторов и 21% - в электорате лейбористов. Еще более высоким оказывается показатель "объясняемой доли расхождений в голосовании" на основе различий в "мнениях" в приложении ко всем голосовавшим за три партии - 69%.

Переходя к анализу взаимосвязи электорального выбора с партийностью во "мнениях", Криу и Сэрльвик обнаруживают, что среди голосовавших за обе ведущие партии, имеются значительные группы избирателей, не склонных поддерживать позицию "своей" партии по целому ряду актуальных и важ-ных для общества вопросов. При дифференциации электората по партийности в "мнениях" по шкале "левые (пролейбористские) -- правые (проконсервативные)" выявляется общая "серединная зона", в которой электораты обеих ведущих партий "перекрываются". 40% голосовавших за три партии с 1979 г. придерживались "мнений", которые давали основание отнес-ти их к "серединной" зоне.

Предпринятое далее сопоставление двух характеристик электората - партийности во "мнениях" и партийной идентификации - показало, что чем сильнее “непоследовательные” сторонники обеих ведущих партий тяготели по своим позициям в вопросах к центру "серединной" зоны, тем более низкой была по своему уровню их партийная идентификация. У су-щественной части электората партийность в "мнениях" и партийная идентификация не совпадают, что, по мысли Криу и Сэрльвика, свидетельствует о подвижности и размытости границ между социальными основами обеих ведущих партий.

Как правило, часть избирателей, принадлежащих по сво-им “мнениям” к “серединной” зоне и идентифицирующих себя с одной из ведущих партий, отдает на выборах свои голоса другой из этих партий. Для последней же, "перебежчики", сох-раняющие прежнюю партийную идентификацию, оказываются "временным и ненадежным" приобретением. Протяженность "серединной" зоны в электорате, открытой для поддержки обеих ведущих партий, зависит от того, как оцениваются избирателями расхождения между партиями в вопросах, актуальных для данной избирательной кампании.

Свое исследование сдвигов в британском электоральном выборе двух последних десятилетий Фрэнклин начинает с мо-делирования причинных связей между характеристиками со-циальной принадлежности и голосованием, опираясь прежде, всего на труд Батлера и Стоукса “Политические перемены...” В этом труде, по словам Фрэнклина, показаны “основные социальные механизмы, причастные к процессу классового го-лосования”. Однако, по убеждению Фрэнклина, вы-воды, к которым пришли Батлер и Стоукс, требуют иной методики изложения. Авторы монографии "Политические перемены…" подчеркнуто избегали "чрезмерно детерминистской", “исчерпывающей” трактовки поведения электората. Они настаивали на необходимости многопланового подхода к интер-претации политических перемен, включая эволюцию поседения электората. Партийные системы открыты для воздействия множества факторов, поэтому в приложении к политическим переменам допустимо использование ряда аналитических схем, позволяющих выявить некоторые устойчивые процессы. Послед-ние дают лишь частичное объяснение переменам: они позволяют "соединить причину со следствием", но не объясняют про-исхождение самой причины.

Правда, при этом Фрэнклин предпочитает говорить об эффекте социальных характеристик на голосование, измеряя этот эффект уровнем корреляции характеристик с голосовани-ем, Само понятие эффекта используется им в "техническом смысле, позволяющем, строго говоря, обойтись без каких-ли-бо причинно-следственных связей.

Составляя модель сопряженности голосования с социаль-но--классовой принадлежностью, Фрэнклин оперирует шестью признаками социальной принадлежности, которые были выде-лены Батлером и Стоуксом как причастные к голосованию Butler D., Stokes D. Political change in Britain: The evolution of electoral choice. - L., 1974;

1) классовая принадлежность родителей по роду занятии;

2) партийность родителей; 3) образование; 4) род занятий; 5) тип жилья; 6) членство в тред-юнионах (12, с. 18-19) При совпадении всех этих признаков уровень "классового голосования" у избирателей в среднем классе достигал 98% а в рабочем - 99%.

Исходя из различий в величине "неконтролируемого" эф-фекта каждой из социальных характеристик, т.е. уровня кор-реляции с голосованием, устанавливаемого первоначально для каждой характеристики по отдельности, Фрэнклин путем ана-лиза сопряженности этих эффектов между собой выявляет иерархию "социальных детерминант" голосования. Предпринятые исследователем "алгебраические манипуляции", позволя-ют ему разграничить "социальные детерминанты" голосова-ния по степени их значимости, отделить важнейшие "детер-минанты" от второстепенных. Последние в основном не столько располагают самостоятельным эффектом для голосования, сколько служат передаточным звеном, опосредующим влия-ние на голосование важнейших "центральных" "детерминант"

Фрэнклин подчеркивает, что выводимая им модель является моделью "классового голосования", потому что в ней главенстствующая роль отводится тем самым переменным, кото-рым эта роль должна принадлежать в реально действующем социальном механизме, связывающем поведение на выборах с классовой принадлежностью. Он отмечает, что одной из этих переменных - роду занятий - придается первостепенное значение "почти в каждом исследовании по проблеме влияния социальных условий на электорат в Британии".

Смещение "центра тяжести" во влиянии "социальных де-терминант", на голосование свидетельствует, как считает Фрэнклин, об упадке "классового голосования". Утрата цент-ральными "классовыми" переменными своей преимущественной роли в "структурировании" электорального выбора означала раскрепощение других переменных, прежде служивших передаточными звеньями для влияния "центральных" на голосова-ние. Среди переменных, входящих в исходную модель “клас-сового голосования”, влияние на электоральный выбор оста-лось существенным прежде всего у тех, которые связаны с "унаследуемой партийностью и социальными контактами".

"По наследству от поколения к поколению, - пишет Фрэнклин, -- может передаваться любая политическая лояльность, а социальные контакты точно так же могут поддерживать партийную систему любого типа. Современная политическая система, состоящая из двух больших партий, в силу истори-ческих причин основана на классовом расколе, но на выбо-рах, начиная с 1970 г., ее поддерживали только потому, что место было занято ею. По словам Фрэнклина, "то, что осталось от классового голосования" в Британии, поддерживается лишь благодаря действию процессов "группового формирования мнений и размежевания". И если в отдельных округах голосование еще внешне соответствует "классовому образцу", то это происходит только благодаря тому, что результаты выборов все более определяются “особым сочетанием социальных характеристик” избирателей в этих округах.

Фрэнклин считает, что перемены в поведении британского электората могут быть охарактеризованы, следуя концепции американского исследователя Р.Хакфельдта, как сдвиг в ос-нове электорального выбора от преимущественного влияния социальной группы к преимущественному влиянию на поведе-ние через "заражение" (behavioral contagion).

По Хакфельдту Huckfeldt R. R. The social context of political change: Durability, votatility a social influence/ American political science revew, - Menasha, 1983. № 1, 144., если поведение электората в основном производно от влияния социальной группы, то это влияние восстанавливается - исходная модель голосования возвраща-ется к функциональному “равновесию” -- после временного отклонения поведения электората от "нормы" под воздействи-ем "смущающих” факторов. В ситуациях, когда в поведении электората проявляется, прежде всего, его подверженность "заражению", то функциональное "равновесие" (в соответствую-щей модели электорального выбора) принимает совершенно иные очертания. Если действует механизм "заражения", то партийные предпочтения электората становятся весьма подвиж-ны, и в этих постоянных колебаниях предпочтений определяющая роль принадлежит господствующим настроениям в общест-венном мнении массовых слоев общества. "Возврат к (функ-циональному) равновесию в этой модели представляет собой никогда не завершающийся процесс приспособления позиций электората к позитивным и негативным побуждениям, воздей-ствие которых переплетается, и которые могут быть крайне неустойчивы и резко изменяться".

Фрэнклин считает, что обе модели электорального выбо-ра взаимосвязаны между собой. Распространение эффектов "заражения" в электоральном поведении сдерживается “групповым” подходом к политике в форме "классового голосова-ния", Роль "заражения" в формировании электорального пове-дения может возрастать только в той мере, в какой "группо-вой" подход к политике ослабевает.

Для того, чтобы показать, что "классовое голосование", "по крайней мере, в ограниченной степени уступило место голосованию, по "предпочтениям в вопросах", Фрэнклин вновь пробегает к сложным алгебраическим "манипуляциям".

В качестве исходной модели он использует модель 'поведения голосующих", сформулированную американским исследователем А.Гольдбергом Goldberg A. S. Discering a casual pattern among data on voting behavior/ American political science rew. - Menasha, 1987, № 1.. Эта модель отличается от модели “классового голосования” несколько иным наборов “социальных детерминант”, поскольку ее предназначение сос-тоит в том, чтобы выделить эффект политических взглядов и предпочтений электората на голосование.

Модифицированная модель "поведения голосующих", на которую опирался Фрэнклин в своих подсчетах эффекта поли-тических взглядов и предпочтений, включала следующий на-бор "детерминант": социально-классовая принадлежность ро-дителей, партийная идентификация родителей, социально-клас-совая принадлежность самого избирателя, его партийная идентификация и политические взгляды.

Данные британской электоральной статистики за два по-следних десятилетия, на которых “проигрывалась” эта мо-дель, как явствует из монографии Фрэнклина, подтвердили предположение о росте влияния на голосование политических взглядов и предпочтений.

Подтвердилось и другое важное предположение автора о внутренней взаимосвязи двух общих тенденций в эволюции британского электората - упадка “классового голосования” и роста зависимости электорального выбора от "предпочтений в вопросах". При сопоставлении данных о динамике развития обеих тенденций за два десятилетия обнаруживается их удивительная синхронность, а следовательно, и возможная сопряженность друг с другом в форме обратной зависимости.

Батлер и Стоукс в своей монографии выдвинули предположение, согласно которому отклонение электорального поведения от стереотипа “классового голосования” и проявления “нестойкости” в значительной степени могут рассматриваться как прямое следствие противоречивос-ти “детерминирующих” электоральный выбор характеристик социально-классовой принадлежности. Это предположение стало для Криу и Фрэнклина исходной посылкой в анализе “социо-логического” аспекта "упадка двухпартийности". Оба исследователя указывают на тенденцию "смешения" классов как на важнейший источник перемен в поведении электората.

"Собственность на жилище, сектор занятости, членство в тред-юнионах, доход и другие показатели положения в социальной структуре, - пишет Криу в статье "Партийное разъ-единение...", - не перекрывают значения разграничения на категории физического и умственного труда как основы голосования, вместе с тем и они обладают некоторым независи-мым эффектом. Этот эффект выражается в усилении классово-го голосования среди тех избирателей, которые оказываются на одной и той же "стороне" по двум или большему числу социальных разграничений.

Ссылаясь на данные, приведенные в монографии “Десятилетие разъединения...” о группах самых сильных приверженцев обеих ведущих партий в электорате, Криу подчеркивает, что к этим группам, у ко-торых отдельные характеристики социально-классовой принад-лежности “гармонировали” друг с другом и обладали усили-вающим эффектом по отношению к "классовому" голосованию", может быть отнесена лишь незначительная часть избирателей. У подавляющего большинства голосовавших за три партии в 1979 г. (81%) характеристики социальной принадлежности по обладали таким эффектом, что, по логике Криу, дает основание отнести их к классово “смешанным” категориям.

Наряду с другими социальными переменами, произошед-шими за последние 20 лет, благодаря которым воз-растающее число избирателей может быть отнесено к классу "смешанным" категориям, в частности, распространения собственности на жилье в рабочем классе и тред-юнионизма среди "белых воротничков", Криу выделяет и значение со-циальной мобильности.

"Бурный" рост классово "смешанных" семей в большой степени связан с массовым появлением на рынке труда женщин, пополнивших категорию конторских служащих: более одной трети всех семей с двумя работниками относятся теперь к категории классово “смешанных”.

Прежде, как отмечает Фрэнклин, барьер между профессиями рабочего класса и профессиями среднего класса всегда считался особенно сложным для преодоления. Постоянство "центральной" "детерминанты" "классового голосования" наделяло электорат сопротивляемостью к ''нестойкости". С распространением (вертикальной) социальной мобильности в британском обществе электоральный выбор лишился "якоря", который прочно удерживал этот выбор, "привязанным к социальным характеристикам".

Как Криу, так к Фрэнклин считают, что объективные социальные перемены оказались более благоприятными для консерваторов. По словам Криу, в голосовании избирателей, принадлежащих к классово "смешанной" категории, обнаруживается достаточно устойчивая асимметрия: преимущество лей-бористов среди рабочих, которые в каком--либо отношении приобщились к жизни среднего класса, как правило, оказывается менее значительным по сравнению с тем преимущест-вом, которое удается сохранить консерваторам у части "своего" класса, познавшей на собственном опыте “как живет” рабочий класс.

Такая асимметрия, как указыва-ет Криу, выявляется, если сравнивать распределение голосов среди тех, кому социальная мобильность позволила преодо-леть границу между классами, а также в классово "смешан-ных'' семьях, среди рабочих-собственников своих жилищ и среди избирателей из среднего класса, снимающих жилье, наконец, среди “белых воротничков”, состоящих в тред-юнионах и служащих государственного сектора.

В "смешении" классов, заключает Криу, - один из важных источни-ков разрушения поддержки лейбористов рабочим классом.

“Манипуляции” с электоральной статистикой дают возмож-ность Фрэнклину дать более "точную" оценку роли объектив-ных социальных перемен в ослаблении позиций в электорате лейбористской партии.

“Прямой” упадок, "классового голосования" имеет, с точки зрения Фрэнклина, исключительно важное значение.

В отличие от Фрэнклина, Криу в своей статье приходит к выводу об усиливающихся расхождениях между политикой лейбористов и взглядами потенциальных сторонников партии, следуя преимущественно дедуктивному методу. Смысл его рассуждений сводится к следующему. Избирателя связывают с партией не только узы чисто психологического свойства или социальное происхождение - “партийность может иметь корни и в идеологии”. Высокая степень приверженности целям партии и стратегии их достижения не позволят “идейно преданным” поддаваться настроениям недовольства, которые могли бы быть вызваны курсом текущей политики “своей” партии. Если же у прежде лояльных партии избирателей обнаруживается склонность руководствоваться при голосовании в большей степени своими настроениями и предпочтениями в актуальных вопросах, то это означает, что приверженность партийной “идее” теряет свою сдерживающую роль и более недостаточна для того, чтобы “перекрыть” недовольство, порожденное партийной политикой. Следовательно, произошло ослабление самой убежденности в "правоте" партийной идеологии.

На выборах 1987 г. лейбористы возвратили себе звание оппозиции Её Величества, после чего Киннок принялся за пересмотр программы ЛПВ.

С 1987 г. в партии началась так называемая кампания "по пересмотру политики", в результате которой был подготовлен ряд новых партийных документов, среди которых центральное место заняли "Демократические социалистические цели и ценности", "Встретить вызов, осуществить перемены" и "Смотря в будущее". К 1992 г. лейбористы отказались от лозунгов ренационализации, одностороннего ядерного разоружения, всеобщей занятости, отмены антипрофсоюзных законов 80-х гг. и выхода Великобритании из ЕС. Расширение расходов на государство благосостояния было поставлено в зависимость от экономического роста.

§ 5. Партийная система 90-х годов XX века.
Победа на парламентских выборах в 1997 г. вывела партию из затяжного кризиса. Возникнув, как массовая партия рабочего класса, авангард тред-юнионистского движения, ЛПВ стала заложницей последующих изменений в социальной структуре своего электората.

Хотя ЛПВ никогда не была партией исключительно рабочего класса, примерно около двух третей ее электората до 60-х годов составляли работники физического труда, тогда как в электорате консерваторов их не насчитывалось более одной трети. В то же время, до 1997 г. в копилку лейбористов попадало не более трети голосов работников умственного труда ("белых воротничков"). В результате сокращение численности неквалифицированных и низкоквалифицированных рабочих больнее всего ударило по лейбористам. Лейбористы теряли в абсолютном выражении поддержку среди своих традиционных сторонников, часть которых голосовала либо за тори, либо за третьи партии (на выборах в 1951 г. за ЛПВ и тори отдают свои голоса около 97% избирателей, а в 1992 г. - 76%). В основе этого процесса лежали фрагментация и переориентация "естественных сторонников" как лейбористов - рабочий класс, так и консерваторов - средний класс.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7